жива? Ты как? – звуки начали возвращаться, откуда-то сзади и сверху Таша с трудом различила дрожащий голос Артиса. Эльф, наконец, выломал ржавую перекладину и протиснулся в камеру Таши.
– Нормально… Ничего…
– Что ты наделала! Он нас убьет! – обычно уверенный в себе Артис был испуган, его голос дрожал, а слова путались.
– Не убьет, – пытаясь отдышаться, помотала головой Таша, – не волнуйся, он слишком слаб.
Принцесса села, подтянув к себе разорванную ступню. Помедлив немного, оторвала клок ткани от робы и принялась бинтовать рану. Наложив пару тугих витков, потянулась за отброшенным в спешке сапогом.
Из соседней камеры на нее в упор смотрел зомби. Вернее, смотрел бы, если бы у него были глаза. Пустые тёмные дыры–глазницы не выражали ничего, однако в напряженной недвижной позе мертвеца была какая-то странная сосредоточенность. Похоже было, что он ждёт чего-то.
– И что ты собираешься делать? – глаза Артиса пылали, – Что за глупая самодеятельность?
Таша не ответила ему, глядя прямо в черные дыры глазниц Доходяги. Что-то едва уловимое связывало принцессу с мертвецом. Казалось, дыхание, вырывающееся из груди, летит направленной струей в его голову и, проходя сквозь пустые глаза, вырывается наружу из открытого рта. И дыхание это питает, придает сил.
Мертвец поднял голову, уперся всеми четырьмя руками в пол и рванул цепь. Внутри стены загудело, ухнуло тяжелым уже не уловимым слуху басом. С потолка посыпалось крошево, зазвенели, упав на камни, разомкнутые звенья цепи.
– Разорвал! – поразилась Таша, пятясь к Артису.
Тем временем, зомби, прихрамывая, подошел к решетке, разделяющей камеры. Его шаги почти не звучали, лишь клацала о камни змеящаяся следом цепь. Тусклый свет из коридора очертил сухую четырехрукую фигуру, покачивающуюся на слабых ногах.
– Давай, Доходяга, ломай! – голос Таши дрожал, но приказ получился грозным, не терпящим пререканий, и мертвец поспешил его выполнить.
В молчании он ухватил руками прутья решетки и налег на них. Со сводящим зубы скрежетом металлические перекладины приняли форму буквы «О». Через образовавшийся проход мертвец, не спеша, протиснулся в камеру Таши. Коснувшись ногой испачканного кровью пола, он заворчал утробно и опустился на четвереньки, принюхиваясь к следам.
Артис сжал кулаки и шагнул вперед. Пусть другом принцессу он не считал, но бросить даму в беде не позволяли воспитание и гордость. Невзирая на то, что поводом для беды послужила неуместная глупость и самонадеянность этой самой дамы.
– Я же говорил тебе, что затея глупая. Ты не маг и не сможешь им повелевать, – гневно прошептал эльф, оттесняя девушку к проходу в собственную камеру.
– Нет! Он мой! И он послушается! – оттолкнув Артиса, Таша упрямо шагнула к нюхающему кровавые следы на полу зомби.
Почуяв раненую девушку, тот поднялся и протянул в ее сторону одну из рук. Огромные глаза Артиса исполнились непониманием. Он увидел, как одним быстрым отчаянным движением принцесса