я оказываюсь в раздевалке, я ударяю стену с такой силой, что чуть не ломаю руку.
Пол Скоулз уже сидит там и смотрит на меня – так, будто для меня абсолютно естественно зайти в раздевалку и хуком справа ударить бетонную стену. У него было время принять душ и переодеться. Он выглядит элегантно в официальном костюме.
– Ты тоже?
Я киваю. Рука очень болит; я переживаю, что, возможно, повредил ее.
ТАКОЕ ЖЕ ОЩУЩЕНИЕ «ПУЗЫРЯ», КОТОРОЕ СЛУЧАЕТСЯ ВСЯКИЙ РАЗ, КОГДА Я ЗАБИВАЮ, БЕРЕТ ВЕРХ, КОГДА ПАДАЕТ КРАСНАЯ ПЕЛЕНА.
Отличная работа, Уэйн.
Никто из нас не произносит ни слова. Я сижу в своей форме, кипящий. Внезапно в голову закрадывается вспышка страха.
О боже, Менеджер убьет меня.
Я слышу финальный рев толпы. 2:0, мы проиграли. Я слышу, как шипы стучат по бетонному полу по дороге в раздевалку. Дверь открывается, но никто не разговаривает.
Тишина.
Никто не смотрит на меня. Гиггзи, Джонни Эванс, Рио, Эдвин ван дер Сар – все они таращатся в пол. Затем появляется разъяренный Менеджер.
– Вы были жалкой командой! – кричит он. – Мы ничего не показали!
И указывает на меня – злой, с красным лицом, жующий жвачку.
– А тебе нужно успокоиться. Расслабься!
Менеджер прав: я должен расслабиться. Но он также знает о том, что мысль о проигрыше сводит меня с ума в футболе и в жизни. Потому что он точно та-кой же.
Мы оба ненавидим быть вторыми.
Слушайте, мне и самому это не всегда нравится.
После той игры с «Фулхэмом» я переживаю, что у людей сложилось мнение обо мне по тому, что они видят на футбольном поле. По телевизору они смотрят, как я пинаю угловые флажки и кричу, и, должно быть, думают, что я такой и в повседневной жизни. Они смотрят, как я бьюсь в каждом единоборстве и, вероятно, предполагают, что я какой-то головорез. Иногда мы с Колин и Каем ходим в супермаркет, и на меня глядят, разинув рты, как будто я должен быть в форме, щитках и бутсах. Видимо, я должен спорить с парнем, собирающим тележки, или раскидывать рулоны туалетной бумаги в ярости.
В магазине за углом они намного дешевле!
Но я совсем не такой.
Когда я вижу людей впервые, я тихий и застенчивый. Мне трудно открыться. Я определенно не срываюсь в разговорах, и уж точно не общаюсь с семьей и друзьями так, как с защитниками и другими партнерами по команде. Я не посылаю их, если что-то идет не так. Я не выключу компьютер, если смотрю, как играют мои приятели. Срывы происходят только тогда, когда я соревнуюсь. И только если я проигрываю. Я не горжусь этим, но мне приходится с этим жить. Очевидно, у меня есть две отличающиеся ментальные установки: одна, которая заводит меня в самую гущу событий на поле, и вторая – в обычной жизни. Они никогда не пересекаются.
2. Дом
Матчи выигрываются и проигрываются в туннеле на «Олд Траффорд», но единственное, на что я обращаю внимание, когда впервые стою здесь в качестве игрока «Юнайтед», – он растянулся на мили и мили. Он длинный и темный. Потолки низкие; игроки натыкаются