женским голосом объявили: «Точное время – семнадцать часов, ноль-ноль минут!».
Зуранов закрыл изнутри входную дверь в свой небольшой офис, ключ положил в карман брюк. Потом прошёл в свой кабинет, набрал шифр сейфа и положил в него долларовый задаток и бумажку, в которой Козицкая подробно написала, где искать все её сбережения. «Чудит бабушка, – подумал он.– Как только она появится в офисе «Портала», верну ей эти координаты. Сначала посчитала меня киллером, а теперь вот – полным кидалой. Глупость!».
Его офис был, в принципе, очень удобным для работы. Бывшая «хрущёвка», только состоящая не из двух комнат, как его квартира, а трёх. Более чем достаточно. Но здесь, в бывшей квартире молодого человека, который, в срочном порядке, продал её и уехал в другой город, к маме; было темно, как у негра в заднице, и зимой, и летом. Зуранов включил в обеих комнатах свет.
Он сегодня не торопился ехать домой, где его никто не ждал, а решил побыть здесь часок-другой. Что называется, по свежим и первоначальным данным решил построить схему своего дальнейшего действия. Надо было определиться, с чего начинать следствие. Собрался запустить компьютер, но вдруг ощутил, что его, в очередной раз, бросает в «чёрную трубу» времени. Прошла секунда. Он зажмурился, а потом открыл глаза – и очутился неподалеку от своего жилья у Чёрных Камней. Ничего не изменилось. Зур, по-прежнему, оставался изгнанником в Племени Уходящих.
Зур присел на большой горячий валун, уже ни сколько не удивляясь тому, что гол, как сокол. «Не вовремя,– подумал он уже на языке местного племени,– только начал заниматься расследованием и… улетел». Неизвестно, сколько продлится его очередная «командировка».
Да, здесь полное одиночество. Ещё более жестокое, чем там, в будущем. Зур уже давно разграничил два мира своего обитание на «настоящее» и «будущее». У Чёрных Камней, как бы, незаметно прошли двенадцать лет его изгнания. Двенадцать лет, наполненных множеством самых невероятных приключений, опасностей, непредсказуемых событий… Его не щадила, не баловала судьба. Зуру временами было не по себе от мысли, что ему предстоит прожить вдали от родного племени до конца дней своих.
Старейшины, давным-давно, когда его, ещё мальчиком, изгоняли из основной стоянки, под названием Серые Камни, утверждали что это, прежде всего, решение Великого Бога Дагу Бо. Они лукавили, потому что им не дано было знать, о чём думал Бог Богов и как он решил. Другая жизнь, та, что начинается после физической смерти, являлась для Зура (да и Зуранова) великой тайной. Да и не думал он о ней, не путался в догадках. Одна забота лежала на нём – прокормить, обогреть, одеть и… сберечь себя. Но теперь он был силён и ловок. Двадцатипятилетний дикарь – уже зрелый мужчина.
Состояние одиночества научило Зура мыслить неординарно, уметь подмечать самые мелкие детали вокруг себя, в той обстановке, которая окружала его, и делать из всего происходящего и ещё не случившегося чёткие, определённые умозаключения. Ведь каждый день перед Зуром стояла дилемма: жизнь или смерть.
В