из какого они племени. В любом случае он тоже не хотел идти против Великого Закона.
Пусть Зур был силён и бесстрашен, но он не собирался ссориться с богами. Конечно же, судьба изгнанника была нелегка, но он привык к ней и даже временами видел рядом с собой, как ему казалось, добрых и злых духов. А может, и не казалось, и они на самом деле, по каким-то, непонятным причинам приходили к нему. Особенно часто такое случалось после того, когда он съедал пригоршню горьковато-кислых листьев вьющегося дерева Манзу.
Разумеется, он уже попробовал как женщину молодую дикую собаку, после этого – свинью и ещё других животных, но только… женского пола. Всех осчастливленных своим мужским вниманием он с грустью съедал, усердно благодаря их мысленно (иногда и вслух) за то, что они доставили ему удовольствие. Ведь каждый умный и добрый человек должен уважать память тех, кто принёс ему радость. Ведь Зур был человеком из Племени Уходящих и гордился данным фактом. Правда, он знал и хорошо помнил, что является сюда из России двадцать первого века, не менее дикого, чем времена раннего неолита.
Половая связь с каштановой медведицей-пестуном чуть не стоила Зуру жизни. Когда ему удалось повалить свою пленённую подругу на живот, прямо в траве, в лесных зарослях, и плоть уже потянулась к плоти, строптивая молодая медведица, то ли невзначай, то ли умышленно, а может быть, в порыве нежности звериной, ударила его растопыренной лапой в бок. Глубоко в тело вошли её когти. Тогда, рыча от нестерпимой боли, истекая кровью, Зур собрал последние силы и убил её ударом кулака в нос. Он знал, что морда – самое слабое место у животных.
После встречи с медведицей, которая не оценила его, возможно, очень настойчивых, но ухаживаний, Зуру пришлось долго залечивать тяжёлые раны от когтей «лохматой девочки». Он часто и тщательно промывал их солоноватой водой из недалеко находящегося от его пещеры горячего минерального источника… Прикладывая к ним листья различных целебных растений, присыпая порошком перетёртых корней, дающих силу; использовал и золу от костра. Тогда он очень хотел «прилететь» в будущее потому, что знал, что там сделается снова здоровым, и на теле не останется даже следа от страшных и… глупых ран.
Он желал перемести себя в двадцать первый век, но у него ничего не получалось. Одним словом, во время болезни, медведицу он постепенно съел, оставив шакалам лишь тщательно обглоданные кости. Сил не было ходить на охоту. Но выжил. Казалось, его молодой организм ещё более окреп, обновился после тяжёлого и опасного ранения. Неприятная встреча с медведицей, заставила его быть более осторожным и разумным и больше никогда не пытаться совокупляться с самками диких зверей.
Но обезьяна, здоровье которой пошло на поправку, искушала его своим видом, вызывающей вечно влажной впадиной между ног. «Входным отверстием для утех», изрядно обросшим шерстью, но всегда манящим. Он заметил, что и его подопечная испытывала к нему сексуальную страсть. А может быть, тут было обычное проявление благодарности