пусть полулегальной финансовой организации или коммерческого банка, где его сбережения бы ли бы надёжно пристроены и давали бы значительные дивиденды, то есть приносили ощутимый доход. Василий Абрамович, не имеющих очень близких родственников и возомнивший себя Кощеем Бессмертным, решил обогатиться… ещё на триста лет вперёд. Об этом факте знала только Лилия Максимовна, ведь Козицкая всю сознательную жизнь находилась со скульптором на дружеской ноге. Ещё бы! Два гения.
Благодаря одному из них, на свет появлялись, как цыплята из-под наседки, каменные, гипсовые, бронзовые, чугунные мужики в кепке. Другая же, Козицкая, с огромной страстью в кино и на сцене играла, изображала правильных женщин: передовиц производства, ударниц труда, отважных разведчиц и т. д. «Играла сносно, – подумал Зуранов, вспоминая случайно им просмотренные киноленты в период детства,– местами даже упоённо и залихватски». Художественный (условно, разумеется) фильм «Привет от Фроси!», где она играла главную роль, ничем по уровню не отличался от нынешних крутых российских боевиков, юмористических и других сериалов, содранных, в основе своей, а зачастую, и один к одному, борзыми сценаристами и, как бы, романистами, с многочисленных американо-голливудских сказок, типа «Рембо».
В «бессмертной» киноленте «Привет от Фроси» Козицкая сорок лет тому назад, будучи почти сорокалетней, изображала совсем юную красавицу каменщицу, главную героиню очередной социалистической басни. Немного распутную, но… ничего, ведь идейную… убеждённую строительницу коммунизма. Не случайно, фильмы с участием Козицкой, до сих пор демонстрировались по некоторым телевизионным каналам страны. Справедливо. Околокремлёвская богема, как могла, так и отдавала свой «гражданский» долг той, которая «подкармливала из своих рук» тех, кто ныне оперился, но так и не научился… летать.
Даже и об этом приходилось сейчас думать Зуранову, но только потому, что ведь и незначительные факты, могли привести к истине в расследовании сложного и необычного дела. Итак, они, два гиганта, представителей творческой интеллигенции социалистического реализма, плавно, после перестройки, переходящий в «культурный декаданс», в какой-то давний, «доисторический» период времени были даже более чем знакомы. Хоть и плотско-платоническая связь и длилась у них всего несколько месяцев, старушка Козицкая (по определению Зуранова) явно этим гордилась. Ведь она с большим удовольствием в разговоре с сыщиком «уплывала» в светлые дни своей молодости.
Алексей был терпелив и, собрав всю силу воли, старался переработать в своём головном мозгу даже, на первый взгляд, ненужную информацию. А тут сгодится и хламная исповедь кокетливой старушки. Но «лайф стори» Козицкой, по его глубокому убеждению, к делу отношения не имела. А если посмотреть на произошедшее с другой стороны, исключая какие-либо отношения скульптора с актрисой? Ведь существовали же и другие женщины, и они могли бы стать причиной трагедии (если здесь убийство).