очередной девочке-хохотушке. Но вот, как раз, в том Лилия Максимовна глубоко и категорически сомневалась. Скульптор был, образно говоря, бережлив, как тысяча гоголевских Плюшкиных. И если у него где-то и что-то ценное лежит, то теперь отыскать очень и очень трудно. Пожалуй, невозможно. Наверняка имеется (или имелся) на данный счёт определённый юридический документ, законный или… липовый.
Кроме того, Воротов был очень скрытен, на столько, что даже своему верному товарищу, Козицкой, не доверял ни каких секретов, касающихся его финансовых операций. Но она, как и некоторые, возможно, заинтересованные господа примерно знали, какие денежные суммы проходят через руки «скромного пенсионера». Даже, по грубым и приблизительным подсчётам, довольно не малые.
В раздумьях по поводу трагической смерти Воротова он так и встретил утро. Домой ехать уже не имело никакого смысла. Следовало отрабатывать и в срочном порядке аванс, выданный ему Козицкой. Зуранов, наконец-то, снял с себя шкуру-накидку и набедренную повязку. Спрятал всё это вместе с дротиком в закрывающийся платяной шкаф в соседней комнате, в которую, вообще, редко заходил. Потом тщательно помылся и побрился в ванной комнате, надел байковую рубашку, чёрный джинсовый костюм и кроссовки. Много времени ушло на то, чтобы убрать остатки закуски и выпивки после пиршества в его отсутствие, помыть посуду… «Змея распутная, нагадила и… слиняла». Снова он закурил, садясь в кресло. Находясь ещё под впечатлением недавних событий у Чёрных Камней и встречи с Лики-Ти, он решал, с чего начать своё расследование.
В дверь позвонили. Он удивлённо глянул на настенные часы. Чуть больше семи утра. Посетитель? В такую рань! Наверняка заявилась, как бы, раскаявшаяся Жанна, пришла за своей одеждой. Алексей ухмыльнулся и пошёл к входной двери. Открыл её.
Но он ошибся. В проёме двери нарисовалась не Жанна. На пороге стоял, совершенно один, без личной охраны известный предприниматель, директор и совладелец открытого акционерного общества «Кабельный завод» Михаил Арнольдович Шнорре. Невероятно, но он был один и даже не на своём чёрном «Ланд Крузере». Может быть, он поставил машину не под окном? Вряд ли! В таком взволнованном состоянии человек обычно едёт до самой конечной точки своей цели. Седой, местами заметно лысый, старый на вид и по возрасту, маленький, небритый, в расстегнутой одежде, причём, явно, под хорошей мухой, он выглядел жалко и совсем не походил на магната большого уровня.
– Проходите, Михаил Арнольдович! – Предложил нежданному посетителю Зуранов. – Понимаю, что такие люди, как вы просто так в детективные агентства не приходят. За вами кто-то гонится?
– Пока нет. Но в дальнейшем – не исключено, – Шнорре бесцеремонно прошёл в приёмную и сел кресло, закурив. – Мне приятно, что вы знаете, господин Зуранов, кто я такой. Но мне от этого не легче.
– Вы тоже без грамматических ошибок назвали мою фамилию,– ответил Алексей, присаживаясь напротив. – Значит, вам, по сути, некуда идти. Или я не прав?
– Как