обходясь собственной системой рейтингов ESRB и держась особняком в ходе культурных баталий. «Трагедия в Колумбине полностью все изменила, – вспоминал Левенштейн позднее. – Внезапно мы снова оказались в самом начале; худшие стереотипы об играх не только возродились, они подтвердились. По сути, мы никогда не ввязывались в драку, а теперь пришлось воевать насмерть».
Левенштейн абсолютно четко понимал, что грядет федеральный закон о регулировании содержания видеоигр. Естественно, Либерман после событий в Колумбине призвал как следует прижать индустрию развлекательных программ. Вскоре президент Клинтон прислушался к нему и приказал провести федеральное расследование рейтингов игр и их продвижения. Впрочем, для Левенштейна дело было не только в играх. «Если принять за правило, что изображение насилия должно регулироваться и запрещаться точно так же, как непристойные сцены, – пытался втолковать он, – это открывает дорогу самой масштабной и агрессивной государственной цензуре в истории нашей страны».
Но когда по телевидению снова замелькал Томпсон, Левенштейн почувствовал, что проигрывает битву на самом важном поле – в средствах массовой информации. Спустя всего неделю после событий в Колумбине. Левенштейну пришлось оправдываться в программе «60 минут», где ему устроили настоящий допрос в рамках сюжета про жестокие игры. Затем в передаче показали историю происшествия в Падьюке, и наконец появился новоиспеченный противник Левенштейна: Джек Томпсон, который сидел рядом с Майком Брином, адвокатом жертв событий в Падьюке.
Благодаря самой популярной американской новостной программе аккуратно причесанный Томпсон получил огромнейшую аудиторию. Для него это был шанс вывести свою культурную войну на новый уровень, сообщить всем геймерам, что они под прицелом.
– Что вы ответите критикам, которые считают, будто это скороспелый иск против людей с очень глубокими карманами? – поинтересовался в заключение Эд Брэдли.
– Пусть берегут головы, – ответил Брин.
– И свои бумажники, – добавил Томпсон.
Глава 8
Укради эту игру
Город на грани коллапса, закон и порядок больше ничего не значат. Люди сходят с ума от музыки и полулегальных препаратов. Гигантская корпорация контролирует все аспекты общества, от развлечений до трансплантации органов… Скоро все выйдет из-под контроля.
– Отвали от меня! – кричит полуодетый мужчина в клетке, пытаясь снять сбрую со своей шеи.
– Заткнись, урод! – орет его хозяин, обезьяна с сигарой, затягивая ошейник.
Сцена будто прямиком из «Планеты обезьян», но дело происходит не в кино. Все это можно наблюдать своими глазами в конференц-центре Лос-Анджелеса. Бледные молодые люди толкаются, чтобы сфотографировать девушек в кожаных бикини, сидящих в клетках. Репортер с панковской прической берет интервью у актера, одетого гориллой.
– Мне всегда нравилось охотиться на людей, – объясняет