.

горожан. Их приговор (а точнее – приговор матери Тома) даже казался мне логичным: в искупление греха убийства мне предстояло найти Тома и вернуть его в семью. Да, было неприятно вспоминать, как люди называли меня чужой и кричали обо мне гадости. Но это была только обида, потому что их слова были верны. Я действительно убила человека, действительно оклеветала Тома – разве умолчание правды не является ложью? И, действительно, никто не знал, чьей дочерью я была, какое наследственное зло могла носить в своей душе. У людей был повод опасаться меня. А у меня была причина уйти.

      Мы достигли реки, и там, на берегу, дедушка тепло попрощался с нами. Он посоветовал нам идти на вокзал и ехать в Рону, потому что именно туда хотел отправиться Том. Это было очень далеко, но выбор Тома не показался мне странным: большой город, новая жизнь подальше от старой. Дедушка поцеловал каждого из нас и пожелал удачи. А еще он просил, чтобы мы чтили духов, и сказал, что тогда духи помогут нам. Я посмотрела на реку и вспомнила, как мы плавали по ней в лодке, разговаривая о духах.

      Когда мы распрощались с дедушкой и перешли речку по мосту, Пол сказал:

      – Помнишь, когда мы были у твоего дедушки, он долго о чем-то говорил со мной, и я не сказал тебе, о чем?

      – Помню.

      – Он сказал, что твоя жизнь вскоре должна измениться.

      – Откуда он узнал?

      – Он говорил, что духи отметили тебя и дали знак тебе в день твоего рождения в этом году.

      – Тогда вдруг выпал снег…

      – Он сказал, что мы неслучайно стали дружить с того дня. А еще сказал, что в какой-то момент от моего выбора будет зависеть твоя судьба.

      – Что это значит?

      – Не знаю. Но хочется думать, что выбор я сделал правильный.

      Мы помолчали. И не знали еще, что тот самый судьбоносный выбор Пола пока впереди.

      – Прости, что я не рассказала тебе правду обо всем, что случилось.

      – Да ладно. Я ведь тоже не рассказал, о чем мы с твоим дедушкой секретничали.

      Мы улыбнулись, и расставаться с прошлым сразу стало немного легче. Только изнутри, глубоко под кожей, за мышцами и костями, я ощущала грызущую тревогу. Меня не покидало чувство, что одним взмахом кухонного ножа я изувечила сразу три жизни: вора Дарса, брата Тома и друга Пола.

      ГЛАВА 3

      Дойдя до вокзала под горой, мы направились к кассе. Я хотела заплатить за билеты, но Пол упрямо всунул мне в руку половину суммы. Кассирша протянула два билета на ближайший поезд в сторону Роны, который должен был прийти через час, и мы сели ждать. Нам очень повезло, ведь в сторону Роны поезда ходили редко, до отказа полные, и мы не надеялись, что остался хотя бы один билет, тем более всего через час.

      – Что мы будем делать, когда приедем в Рону? – Спросил Пол. – Это большой город…

      – Не знаю. Может, расклеим объявления, поспрашиваем людей. На худой конец, обратимся к гадалке.

      – Ты серьезно?

      – Наверное. Я просто… я не знаю, что нам делать.

      – Где мы будем жить?

      – На улице,