нужно иметь много денег.
Если бы я жила в том городе, где выросла, то, скорее всего, тратила бы два-три часа в день на поездку на машине на работу и домой. Это составило бы по меньшей мере десять часов в неделю, или сорок часов в месяц, проведенных в автомобиле. Вместо этого, в зависимости от конкретного дня, я провожу на улице от получаса до часа, крутя педали велосипеда, дыша свежим воздухом и получая физическую нагрузку по дороге на работу и с работы.
Постепенно осознавая связь между ежедневной дозой природы и моим хорошим самочувствием, я спрашиваю Тиину, считает ли она, что эта связь с природой сохраняет людей в Финляндии здоровыми и заинтересованным в существующей в стране экологической ситуации. Она на секунду задумывается и кивает.
«В целом, да. Мне необходимо бывать на воздухе для хорошего физического и душевного самочувствия, – отвечает она. – Когда мне было лет тридцать, я осознала, что если я не выходила на улицу каждый день, то в буквальном смысле чувствовала, будто чахну. До тех же пор, пока я вела активный образ жизни, катаясь на лыжах зимой, плавая, посещая спортзал и повсюду катаясь на велосипеде, я чувствовала себя гораздо лучше, здоровее и сильнее».
Возможность ездить на велосипеде и плавать в море круглый год отчасти обеспечивает скандинавская инфраструктура, которая основана на принципе, однажды обозначенном как «государство всеобщего благоденствия». Это означает меньший разрыв в доходах и немного более высокие налоги наряду с идеей, что каждый должен иметь право на социальную защиту детства, здравоохранение, образование и другие блага, например, на доступ к обширным природным пространствам.
Порой мне приходит в голову, что, возможно, в Хельсинки я живу в своего рода счастливом пузыре.
Так что я задаю Тиине вопрос: «Это нам невероятно повезло жить в городской среде, настолько близкой природе, или так живет большинство людей в столице?»
«Забавно, что ты так ставишь вопрос, – отвечает она. – Конечно, нам повезло, но связь с природой – это абсолютно обычная составляющая жизни финнов. Она в наших генах – мы воспринимаем это как нечто само собой разумеющееся. Природа везде, а доступ к ней обеспечен общественной инфраструктурой».
Хельсинки – одна из немногих европейских столиц, почти полностью окруженных морем, береговая линия составляет сто километров, а прибрежная зона усеяна примерно 330 островами. Вокруг небольшого центра города, в пригородах и за городом сохраняется огромное количество пляжей, где купаются летом, и мест, предназначенных для зимнего плавания.
Для сравнения, во многих столицах по всему миру прибрежная часть города загрязнена или же береговая линия застроена, и доступ к воде ограничен.
Тиина отмечает, что в Хельсинки, как и во многих городах Скандинавии, легко передвигаться без машины. «Инфраструктура поддерживает тех, у кого нет автомобиля, благодаря эффективной сети скоростного сообщения. Градостроители постоянно работают над тем,