будто это способно положить конец беспределу, что творится и прижимаю обе руки к груди, защищаясь, отрицая. Ни за что не разденусь перед этой пьяной сворой!
Натыкаюсь взглядом на группу девчонок с обнажённой грудью и ещё успеваю ужаснуться их поразительно довольным улыбкам и блестящим глазам, глядящим на меня с нескрываемой насмешкой, а затем вновь начинаю трясти головой, погружаюсь в панику, тону, всё больше и больше, глубже и глубже… Слишком много людей. Слишком много внимания. Не справляюсь! Не могу!
Крепко зажмуриваюсь до боли в глазных яблоках, делаю глубокий вдох спёртого, горячего воздуха и медленно выдыхаю. Один раз. Два раза.
Грудь щемит, сердце бьётся слишком часто, слишком громко.
«Возьми себя в руки, Лиза! Полина в тебе нуждается! Сейчас!»
Открываю глаза.
– Ну? Как зовут сиськи нашей десятой конкурсантки? – веселится парень рядом, держа меня так крепко, что на теле однозначно останутся синяки. Наклоняется к уху и шепчет: – Просто скажи своё имя, дура. Чего застыла?
Чего застыла?..
Смотрю на него во все глаза и просто верить отказываюсь, что всё это происходит со мной! СО МНОЙ!
Всего час назад я сидела на кухне своей квартиры и пила чай! Что всего час назад и понятия не имела, что мою младшую сестру изнасиловали! А теперь… теперь я здесь и должна сказать этому пьяному придурку, каким именем он может представить мою грудь всем этим… Боже… я даже не знаю, как их назвать. Я далека от этого. Слишком далека. ЭТО – не моя стихия. Я хочу мою кухню, мой чай и книгу с каким-нибудь лёгким романчиком, а не ЭТО!
«Полина», – свистит в голове.
– Она походу немая! – орёт кто-то остроумный из толпы и поливает меня чем-то из пластиковой бутылки. Толпа галдит и улюлюкает, кто-то звонко переговаривается на тему того, какая убогая десятая конкурсантка им попалась, кто-то смотрит предвзято, кто-то смотрит как на кусок дерьма, а кто-то…
– Вероника, – срывается с моих губ жалобно. – Вероника!
Моя бывшая и теперь уже снова нынешняя одноклассница в коротком тёмном платье, с длинными чёрными волосами и холодным, но красивым лицом в Голливудском стиле, стоит у дальней стены и смотрит на меня без какого-либо выражения на лице. Смотрит, как на вещь, на которую случайно упал взгляд во время задумчивости.
– Сись-ки!
– Сись-ки!
– СИСЬ-КИИИ! – скандирует толпа.
Дышать всё тяжелее, голова кругом: от жары, от запахов, от паники. Грудь горит всё сильнее, пальцы онемели – так сильно сжимают кофту в кулаках.
– Ну? – подталкивает парень сбоку, многозначительно играя бровями. – Народ ждёт!
– Я не могу, – трясу головой будто в лихорадке. – Не буду.
– Не будешь? – усмехается и обращается к толпе: – Слышали?! Она не будет!
– Тогда чего на стол залезла?! – возмущению толпы нет предела. – Вали оттуда, уродина!
– Да вали!
– Пошла вон!
– О, нееееет, – глумливо протягивает парень рядом со мной