значит убийца точно знал, где его искать, и мог взять, не вызывая подозрения.
Если предположить, что убийца тайком проник в дом, то как он оттуда вышел?
В конце концов Мегрэ заснул беспокойным сном, тяжело ворочаясь с боку на бок, и с облегчением почувствовал запах кофе, услышал голос мадам Мегрэ, увидел через открытое окно залитые солнцем крыши соседних домов.
– Уже девять…
Он тут же вспомнил все подробности дела, как будто не было перерыва.
– Дай мне телефонный справочник.
Он отыскал номер телефона Жослена, набрал его и долго ждал ответа, пока не услышал незнакомый голос.
– Это квартира месье Рене Жослена?
– Он умер.
– Кто у телефона?
– Мадам Маню, уборщица.
– Мадам Фабр еще здесь?
– А кто это говорит?
– Комиссар Мегрэ из сыскной полиции. Я был у них ночью.
– Мадам только что уехала к себе переодеться.
– А мадам Жослен?
– Все еще спит. Ей дали снотворное, и она, наверное, не проснется до возвращения дочери.
– Никто не приходил?
– Никто. Я тут убираю… Я ничего не знала, когда пришла утром…
– Благодарю вас…
Мадам Мегрэ не задавала ему вопросов, а он только произнес:
– Порядочный человек, которого убили одному богу известно почему.
Он снова представил себе Жослена в кресле. Он старался вообразить его живым, а не мертвым. Интересно, он еще какое-то время действительно продолжал сидеть в одиночестве над шахматной доской, поочередно передвигая то белые, то черные фигуры?
А что, если он кого-то ждал? Но как он мог назначить встречу втайне ото всех, зная, что зять проведет у него весь вечер? Или же…
Можно предположить, что телефонный звонок, вызвавший доктора Фабра на улицу Жюли…
– Именно порядочные люди доставляют нам больше всего неприятностей, – проворчал он, заканчивая завтрак и направляясь в ванную.
Мегрэ не сразу поехал на набережную Орфевр, а позвонил по телефону, чтобы узнать, нужен ли он там.
– Улица Сен-Готар, – сказал он шоферу такси.
Прежде всего начинать надо было с окружения Жослена. Конечно, Жослен был жертвой, но не станут же убивать человека без всякой причины.
По-прежнему чувствовалось, что в Париже время отпусков. Правда, город уже не был таким безлюдным, как в августе, но в воздухе была еще разлита какая-то леность, чувствовалось, что необходимо совершить усилие, чтобы вернуться к обычной жизни. Если бы пошел дождь или похолодало, было бы проще. В этот год лето как будто и не собиралось кончаться.
Шофер повернул с улицы Даро возле железнодорожной насыпи.
– Какой номер дома?
– Не знаю. Картонажная фабрика…
Снова поворот, и они очутились перед большим бетонным зданием с голыми окнами. Вдоль всего фасада тянулась вывеска:
– Вас подождать?
– Да.
В здание вели