бы я так, чтобы никто не знал о моей поездке: начал бы с уездного городка, с местечка; зашел мимоходом к мировому судье в городке, к мировому судье заехал бы в уезд, поговорил с народцем, посидел бы в камере, порасспросил бы кое-кого, оттуда к судебному следователю, к товарищу прокурора, в уездный острог, с полициею потолковал бы, в волостное правление заглянул бы, с помещиками потолковал бы, особливо с теми, которые имели или имеют дела или тяжбы в судебных местах, и затем нагрянул бы в любой окружной суд в самый разгар заседания, в ряды публики… и так далее, и так далее…
И вот, побывавши нежданным гостем везде в губернии, я только тогда заявил бы себя министром юстиции – и начал бы проверку мною собранных сведений… Затем я бы собрал всех чинов судебного ведомства и сообщил бы им мои выводы и замечания.
При этом я непременно сказал бы речь, и эту речь велел бы напечатать для руководства во всем судебном округе.
Речь сказал бы я такую приблизительно:
«Господа, – начал бы я, – прежде чем указать каждому из вас на открытые мною при личном ознакомлении с делом злоупотребления, недостатки и беспорядки, я признаю полезным поделиться с вами некоторыми общими мыслями, которые должны служить для вас руководительными началами в вашей службе и в ваших отношениях к лицам и учреждениям, вне нашего ведомства стоящим. Мысли эти должны в то же время рассеять в вас недоразумения, с течением времени вошедшие в умственный мир судебного ведомства посредством газетного и общественного толкования.
Мысли эти следующие:
Во-первых, я должен вам напомнить, что я, как министр юстиции, прямой и непосредственный начальник ваш, ваш – в смысле всех чинов, входящих в состав судебного ведомства, без исключения; и если по букве закона это может казаться не совсем очевидным, то по смыслу нашего общего государственного строя, и вследствие жизненной в том потребности я все-таки ваш прямой начальник, и за каждого из вас, господа, отвечаю перед священным для каждого русского лицом Самодержавного Главы правительства. Я отвечаю за вас, следовательно, я требую от вас исполнения вами обязанностей не только должностных, но и нравственных, и не попущу ни в ком уклонения от этих обязанностей. Для меня, господа, важны не буквою закона определенные ваши права; оберегать вы сумеете их сами; для меня важны ваши обязанности, и я главный блюститель за их исполнением. Мне важно не то, чтобы вы были собою довольны, а то, чтобы вами были довольны, чтобы все были довольны, начиная с губернатора и кончая каждым честным жителем губернии. Когда это будет, тогда и я буду доволен тем, что буду в праве, как начальник ваш, свидетельствовать перед Главою правительства о ваших достоинствах и полезной деятельности. Итак не живите в мысли, что я для кого-либо в судебном ведомстве могу быть не начальником, и знайте, что ни единое уклонение от долга, кем бы оно сделано ни было, – не будет мною оставлено без взыскания.
Вторая мысль, господа! Многие легкомысленные