на её явное расстройство, искоса любовался ею.
В этот момент она была обворожительно хороша: светло-рыжие волосы локонами обрамляли побледневшее лицо. На нём… голубыми озёрами выделялись встревоженные глаза. А её пунцовые губки были так заманчиво-соблазнительны, что будь это в другом месте и не при данной ситуации, я бы обязательно прильнул к ним поцелуем.
На ней ладно сидело светло-серое пальто, а стройные ножки были обуты в чёрные сапоги на высоком каблучке. И всё это великолепие венчала белая пушистая шапочка.
Ирка хитрюга… нет-нет, не хитрюга, а настоящая, знающая себе цену, молодая женщина. Она умела выгодно подчеркнуть свою соблазнительную фигурку и заставить любоваться собой.
Через два квартала я попросил её остановить машину.
Повернув голову, она, ничего не понимая, уставилась на меня своими глазами-озёрами. А через мгновение, покраснев, прошептала:
– Дедушка, может быть, вам деньги нужны? – и тут же полезла в сумочку.
Она стала там что-то перебирать, перекладывать…
– Ирка, мне не нужны твои деньги, – проговорил я, теперь уже своим, нормальным голосом.
Её рука, державшая несколько бумажных купюр разного достоинства, на половине пути ко мне застыла в воздухе, а в глазах мелькнуло удивление, испуг, радость – всё одновременно. Она долго и пристально разглядывала меня, а затем неуверенно прошептала:
– Ты-ы?
И, казалось, пытаясь избавиться от наваждения, она помотала головой и переспросила:
– Алексей…? Это, правда, ты…, Алексей? Это не сон?
– Не пугайся и не удивляйся – это, правда я, в камуфляже и без грима.
– Ноо, ка-а-к? Ты же…, ты же, – она немного замялась, – ты же… в… тюрьме?
– Как видишь, нет. Я не только не в тюрьме, а совсем рядом с тобой…. Я не мираж, можешь даже прикоснуться ко мне, – слегка пошутил я.
– Ни-че-го не по-ни-маю, – побледнев ещё больше, почти по слогам прошептала она.
– Ириш, давай отъедем куда-нибудь, где поменьше народу, и там поговорим…. Лучше за город, в какое-нибудь недорогое кафе. Я голоден, как не знаю кто!
– Хорошо.
Она ещё раз посмотрела на меня. Казалось, она всё же ещё не совсем была уверена, что на заднем сидении её «Мазды» действительно сижу я.
* * *
Через некоторое время мы сидели за столиком в небольшой загородной кафешке, и ели. Вернее, ел я. Ел, потому что был зверски голоден, а Ирина, не сводя с меня задумчивого взгляда, лишь пригубливала по глотку, кофе.
Проглотив пару порций второго – свою и Иркину я, отпивая понемногу из бокала белое вино, кратко поведал ей о своей жизни и приключениях после приговора районного суда.
Она слушала внимательно, и лишь однажды перебила мой рассказ, поинтересовавшись, почему я не написал ей ни одного письма, не прислал весточку о себе…, почему…, – она, не договорив, замолчала.
В её глазах явно читались, и непонимание происходящего,