кланяются и дальше. По всей деревне пройдут, приметят, у кого сети зимовать оставить. Да внимательно смотреть надо! Чтобы и дом – полная чаша, и в семье никакого раздора. Лучше, чтоб и детишек один-два, как Рожаницы пошлют. Три – вообще хорошо. И в том доме, значит, пируют. Благодарят богов, за то, что в этом году перепало, просят, чтоб и в следующем не обделили.
Чуден мир. У нас ровно так же сноп по деревне носили19. При мне уже не бывало, но бабушка Матрёна сказывала, что сама по молодости ходила. Песни распевали, веселились. А потом однажды как-то не собрались. В одну избу глядь, в другую. Ни снопа, ни толпы веселящихся девок. Потерялись. В первом дворе пятеро, во втором семеро, а все разом так и не нашлись. Сноп и вовсе в поле остался: не забрал никто. Так его снегом и замело. Как и сам обычай холодным забвением. На будущий год тоже не собрались. И после него. А потом и не вспомнили, что надо.
А здесь вот носили. Пусть и не сноп. Да какое зерно, когда копни разок землю – на булыжник с корову наткнёшься. Тут всё на озёрах промышляли да в лесах. С тем и ходили, что кормило. Добро.
– Не возьмут меня. Девки же ходят, а я мужняя.
Весея только рукой махнула:
– Возьмут, не боись. Мужняя даже лучше: на кого ещё боги взглянут, как не на берегиню дома родного! – лучше бы не глядели на меня те боги. Ни дома нормального ни семьи. – А вон, погляди: не за тобой ли идут?
И правда шли. В цветастых сарафанах, ярких платках, радостные! А я чем хуже?
– Вот так, милая. Молодец. Погуляй, развейся. А я тебе вкусненького на столе оставлю. Блинцы сегодня затеяла.
Я сделала нерешительный шаг к стайке девушек. Радостный смех слыхать издали. Правда что, пора и мне повеселиться.
Пока я нагнала ходящих, успела и щёки пощипать, чтобы зарумянились, и глаза зарёванные росой протереть. Обернулась помахать на прощание, но старушку не увидела. Ушла, наверное. Блины же.
– Кого это к нам Лихо принесло?
А я только этот звонкий уверенный голосок забывать начала. Ой, Всемила, не трогай Лихо, пока оно тихо!
– Да вот, – наигранно равнодушно пожала я плечами, – дай, думаю, гляну, как в Озёрном Краю обряды справляют. Возьмёте ли, девицы?
Всемила бы, конечно, нашла повод отказать. Да и мне не в радость с ней вечер коротать. Но, раз уж пришла, поворачивать негоже. Я преградила красавице путь, глядя поверх неё на остальных гуляющих и искренне улыбаясь.
– Возьмём!
– Вместе веселее!
– Больше – лучше! – послышалось с разных сторон.
Всемила уступила, хоть и кинула грозный взгляд. А мне вдруг так смешно стало! Девка. Молодая да глупая. Глаз на мужа чужого положила. На оборотня! Да ты ни в жизнь с волчицей не сдюжишь!
Я развернулась, мотнув косами прямо у соперницы перед глазами: две косы-то! Знай, против кого идёшь – против жены законной!
– А пойдёмте теперь к Стояне, – послышалось в толпе, – она харчевнику сегодня сказывала, что пряники напечёт, авось и нам что перепадёт!
– Так самые ж румяные она наверняка для Светолика и отложила! –