не обрёл преждевременную старость, с выпадением самого главного, желания искать близости с людьми. – Перехватив стаканчик Марка, Диккенс даёт ему должный отпор.
Правда имелся ещё один взгляд на случившееся, и он кардинально отличался от всех имевших место в этом номере, а всё потому, что он принадлежал самому зачинщику всего того, что случилось в ванне, а вернее в душе с господином Паоло, и им был, ни за что не догадаетесь, потому что уже догадались, портье Себастьян. Который по причине своей близости ко всем номерам, имел на счёт их и их постояльцев некоторую свою самоуверенность. И эта его самоуверенность особенно отчётливо проявилась по отношению к этому знаковому этажу, который по мнению Себастьяна, просто обязан держать данную ему от рождения, чертовски отличную марку. Для чего собственно Себастьян и устраивал такие своего рода, как он называл, проверки на понимаемость, а по сути, злые шутки с постояльцами номеров.
Так и в случае с этим номером, куда поселились эти господа, Себастьян преисполнившись бескрайним возмущением за их скрупулёзность в расчётах с ним (ну и что, что они налегке), решил таким нехитрым способом сбить с них спесь. И он интуитивно, а может по чьей-то подсказке, почувствовав, что кто-то из них забрался в душевую кабинку, добравшись до кранов отвечающих за подачу воды в их номер, таким образом дал жару, по своей вероятности нахождения, оказавшемуся в этот момент в душе Паоло.
А ведь изначально Паоло, как бы он не был предубеждён против этого номера, тем не менее решился не пренебрегать предоставленным, за не просто так, а за деньги комфортом, и с дороги сразу же полез в душ. Где он, в общем-то, ничего особенного там не делал, а намылив голову, всего лишь хотел смыть с себя пену. Но не успел, а всё по причине резкого изменения климата в душевой кабинке, где резко закончилась холодная вода, и на голову Паоло вдруг обрушился огненный град кипятка. А такого даже и в аду привычные ко всему грешники не всегда выдерживают, что уж говорить о Паоло, ещё не готового к таким жертвам. И конечно он не только не стерпел, а с криком отчаяния и боли, как следует не стерпел и тут же выскочил из душевой кабинки, чтобы оказавшись в гостевой комнате номера, в смятение и ужас потрясти своих коллег, которые после того что они сейчас увидели, даже и не знают, как дальше себя по отношению к нему вести.
Но это всё в физическом прошлом, а сейчас разговор между Паоло и Диккенсом ведётся постфактум.
– Ну, я тебе не Дойль, это он у нас мастак на такого рода загадки. – Попытался сгладить зашедшие в огорчения отношения с Паоло Диккенс, наливая в стаканчик виски. После чего он одной ловкой манипуляцией со стаканчиком полным виски, приводит в изумление Марка, который может быть только по причине того, что он, как оказывается ошибочно посчитал, что этот стаканчик предназначается Паоло, а не самому Диккенсу, и не сказал ему ничего против его чащения с виски. Но уже поздно