что наступит рассвет. Нагой лес молча стоял по колено в воде: Морской Хозяин, обитавший в пучинах великого Нево, за что-то прогневался на Водяного, владевшего Мутной рекой, и не желал принимать к себе её воды. Государыня Мутная уже и не знала, в какую сторону течь, устремлялась то вперёд, то назад, искала прибежища в болотах по берегам. Переполненные болота взбухали, заросшие озёра наливались свежей водой, смыкались протоками. Рождались течения, огибавшие валуны и гранитные взлобки… Между деревьями плыл подтаявший лёд.
Такой весны не было в здешних местах уже целую тысячу лет. С той самой поры, когда суровое Нево медленно падало с севера на берега, и перед его мощью отползали вспять реки, а Отец Свáрог ещё только запрягал коня в соху, чтобы пропахать Невское Устье и дать истечение потокам, снять с земной груди непосильную тяжесть.
Наверное, тогда так же обречённо стояли неспособные к бегству деревья, уходил напуганный зверь, разлетались птицы, а людей мучили дурные сны и предчувствия грозящей беды, которую никто не мог объяснить.
В городе Ладоге, уже сто лет стоявшем над высоким берегом Мутной, по ночам выли собаки. В Новом Городе, недавно поднявшемся у истока реки, объявились две колдуньи, старая и молодая. Они спасли девку-рабыню, вынутую из петли, и боярского сына, поймавшего непотребным местом стрелу. Но при этом предрекали такое, что лучше было вовсе не слушать.
А между двумя городами стоял ощетинившийся лес, заваленный нерастаявшим снегом, залитый чёрной водой.
Юркая кожаная лодка петляла между мокрыми стволами, уверенно пробираясь вперёд в ночной темноте. Белоголовый парнишка, орудовавший коротким веслом, знал здешние места, как собственный двор. Его звали Тóйветту, он был ижором из рода Серебряной Лисы, и почему гиблой ночью он плавал по болотам на маленькой лодке, вместо того чтобы спать у домашнего очага – это никого не касалось. Он не первую седмицу жил в лесу один; когда наводнение изгоняло его с облюбованного островка, он перебирался на другой. И весь сказ.
Ощутив встречное течение, молодой ижор понял, что попал на протоку и скоро впереди будет открытый разлив. Его близость он тоже сперва ощутил, и только потом привыкшие к темноте глаза различили, что деревья вправду стали редеть.
Перед тем как выбраться из затопленной чащи, Тойветту осторожно помедлил, по-звериному напрягая все чувства. И правильно сделал, как вскорости оказалось. Там, где протока истекала из озера в лес, медленно перемещалось что-то громадное. И очень зловещее.
Лежалое дерево, поднятое водой и цепляющееся воздетыми корнями за ветви собратьев?.. Неведомое чудовище, пробудившееся в земной глубине?.. Между лопатками у смелого охотника покатился мороз, но в это время, благодарение небесному Старику, облака истончились, выглянула луна. И Тойветту увидел, что в протоку, подминая кусты, медлительно и неуклюже вползает длинный корабль.
Самое страшное было в том, что ижор знал этот корабль. Знал и хозяина, молодого датского княжича из Нового Города. Даже