что так безответственно относиться к здоровью нельзя? Ты могла превратиться в сущность.
Колючий ком близких слез раздирает мне горло.
– Я правда вчера обновляла запас.
Родители переглядываются. Они что-то решили. Что-то важное.
Что-то, что мне не понравится.
– Да чего вы, – в надежде шепчу я. – С кем не бывает? В обморок упала, ничего страшного…
– Доченька, все не так просто. – Мама едва не плачет. В последний раз я видела ее слезы в тот день. – Ты болела в детстве. И… Сейчас у тебя рецидив. Шейра, пожалуйста, пройди повторное обследование.
– Мне лучше.
Возвращаться к источнику кошмаров – самоубийство. Сны оживут, и я сойду с ума. Перестану казаться нормальной.
Перестану существовать.
– Шейра, это не обсуждается! – Мамина шея покрывается красными пятнами.
– Я достаточно взрослая, чтобы решать самостоятельно. Мне лучше. Езжайте, мы с Эллой справимся, правда? – Я подмигиваю сестре, и та облегченно выдыхает. – У меня есть такие конфеты… М-м!
Я знаю, на что давить: Элла ужасная сладкоежка. Она радостно подпрыгивает, и я объясняю ей, где лежат карамельки. Сестра скрывается в коридоре, а у меня появляется время выпроводить родителей.
Я приподнимаюсь на локтях. Будто опровергая слова о том, что мне лучше, комната так и пляшет перед глазами.
– Куда вы едете? – уточняю я.
– В загородную лабораторию.
Загородную! По спине пробегают мурашки. Я не была за пределами города, не представляю, как течет жизнь снаружи, да и не хочу представлять. Что там? Разруха? Война? Эпидемия? Мир разделился на маленькие клочки земли. У нас нет туристов. Нет иммигрантов. Понятие «гостеприимство» давно потеряло смысл.
Наш город спасается кармой. Дисциплинирует себя. Здесь тридцать пять лет тихо. Нет взрывов, ограблений, стрельбы. А тот, кто осмеливается противостоять закону, превращается в сущность.
Я ни на секунду об этом не пожалела. Может, потому что не видела иной жизни.
– И как там? – Мой голос оплетают ростки неуверенности.
Папа гладит меня по голове.
– Мы ведь не едем в другой город. Просто будем за пределами нашего. Лаборатория в поле. До ближайшего мегаполиса семьдесят километров. Не переживай, нас туда и не пустят.
– Пообещай, что подумаешь насчет больницы, – не сдается мама.
– Обещаю.
Еще раз проверив мой индикатор, родители меня обнимают. Крепче, чем обычно.
Они взволнованы, но я не спрашиваю почему. Боюсь правды.
За мамой и папой захлопывается дверь. Я встаю и чувствую себя мягкой игрушкой. Из кухни доносится шуршание фантиков – Элла нашла конфеты.
В животе урчит. На часах – девять. Я пробыла без сознания не так уж и долго.
Не так уж и долго Ник меня убивал.
Я иду к сестре. Мир танцует еще энергичнее. Хип-хоп?
Соберись, Шейра. Единственная твоя болезнь – ночные кошмары.
– Сегодня вечером на одной стройке будет Игра, – сообщает Элла. – Давай сходим, ну пожалуйста! Там весело, точно тебе говорю! Развеешься. Твой индикатор,