светило не жарко. Перелом лета давно прошел, да и лето в этом году выдалось дождливое и прохладное. В воздухе висела какая-то лень и успокоение.
Так проплывали время и дорога, петляющая вокруг одной ей ведомых всхолмий и распадков. Вот уже и солнце четко определилось, куда спуститься ему на отдых. Впереди показались ракиты, протянувшиеся вдоль небольшой речки.
Всадник встряхнулся, освобождаясь от раздумий, и посмотрел на деревья, чьи серебристые кроны и темные стволы уже стали видны во всех подробностях. Под деревьями было тихо и пусто.
– Ну, что, Гнедка, привал?
Лошадь подняла голову и слегка прибавила шаг. Усталость после дня безостановочного пути, казалось, не чувствовалась ею вовсе, видимо, потому, что хозяин никак не указывал ей темп передвижения, и лошадь сама настраивала свой шаг.
Вот перед ними уже оказался берег реки, довольно пологий, так что оказывалось удобно подойти к воде. Плавно текла вода, и, если бы не легкая рябь, могло показаться, что река и вовсе стоит на месте.
Мужчина спешился, присел, потянулся, разминая затекшие мышцы, и скинул небрежно плащ. Оказалось, что он невысок и широкоплеч, темные волосы, аккуратно подстриженные, едва достигали плеч, бороды и усов не было вовсе, возраст же определить было затруднительно. Он разнуздал лошадь, благо травы вокруг присутствовало достаточно. Собрал сучья и развел костер. Сучьев в этих прибрежных зарослях тоже нашлось в избытке. Достал котелок из приседельной сумки, налил воды… Все это проделывалось привычно, ловко и споро. Когда вода закипела, он засыпал крупу, которую тоже достал из сумки, и в крупу покрошил куски мяса. По берегу поплыл ароматно-дразнящий запах.
Солнце еще не коснулось горизонта. Поэтому можно было позволить себе такую роскошь, как уставиться на языки пламени, что мужчина и проделал с видимым удовольствием.
За спиной подуло ветром, мужчина обернулся и увидел перед собой, вернее над собой, на низкой ветке раскидистой ракиты, белую сову. Сова смотрела на него жёлтыми немигающими глазами, слегка наклонив голову и улетать не собиралась.
– Ну вот, здравствуйте, – произнёс мужчина, – и что ты тут делаешь?
Ответа, разумеется, он не ждал. Какой ответ от совы, этак можно и от Гнедки начать ждать ответов. Сова была безопасна, это мужчина почувствовал, потому и не потянулся к оружию.
– Ответь мне, Яков, – вдруг заговорила сова, – а что ты тогда делал в заброшенном доме в непотребном для тебя виде?
К чести Якова надо отметить, что дыхание он восстановил быстро, минуты две, не более того, во время которых он стоял, открыв рот, и таращился на сову. Сова говорила вполне внятно, и голос у неё был глуховат и низковат, но вполне себе человеческий и даже женский. Но она говорила! Сова! Непонятно откуда взявшаяся на берегу этой реки.
– В заброшенном доме, – переспросил наконец мужчина, – в каком ещё доме?
– Там, где ты спас домового, – ответила сова.
Вот тут мужчина, наконец, изумился окончательно. И даже повёл глазами, проверяя, на месте