юмор и пародии.
© Эдуард Эстерис, 2018
ISBN 978-5-4493-3075-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Басенки
Мартышка и…
Мартышка к старости искать чего-то стала.
А от людей не раз слыхала,
Что в вере высший смысл, в спасении души,
И что молитвы очень хороши,
Чтоб помощь поиметь в делах больших и малых.
Что ж, храм недалеко, блистают купола —
Пройдя обряд, крестом защеголяла,
Блюдя посты и затвердив начала
Двух-трех молитв, легко в гордыню впала.
Уверовав, что к богу путь узнала,
Всех поучать взялась,
Судить, читать мораль,
В глазах – огонь,
слова тверды, как сталь.
Хоть веры ныне в людях не излишек —
Не радуюсь я святости мартышек.
Царь и золотарь
Жили-были мудрый царь и веселый золотарь.
Правит царь страной как хочет, золотарь – вонючей бочкой.
Отчего ж золотарю веселее, чем царю?
Нелегко сидеть на троне, думать день об обороне,
А назавтра, боже мой, о тяжелой посевной!
Как идти путем неторным? Cсорить меж собой придворных,
Чтоб от пакостных интриг не пропало царство вмиг?
Не забыть о внешнем глянце, чтоб страна для иностранцев
Привлекательной была. Царь крутился, как юла.
Не до женщин, не до песен.
Золотарь, однако, весел.
Выпив водки, лезет в грязь, помолясь, не помолясь.
В жизни много разных порций, бунтовать решили горцы,
Чтоб не тратить время зря, их послали усмирять
Кабинетных генералов (боевых осталось мало).
Разгорается заря, в бой ведут золотаря,
За победу, за отчизну, ну-ка, кровь, сильнее брызни!
Смотрит в карту мудрый царь, ловит пулю золотарь.
Худо-бедно, бедно-худо, замирили чудо-юдо.
Слава батюшке-царю, честный гроб золотарю.
Царь сердит, мрачнее ночи:
– Кто теперь владелец бочки?
Говорят ему в ответ, что наследников, мол, нет.
Самодержец дернул ухом, воздух, брезгуя, понюхал:
– Как спасти столицу мне от погибели в г… не?
И пришлось, прикрывши вежды, допустить сюда приезжих.
Из беднеющих краев словно тучи муравьев
Налетели, набежали. Столько нужно ли? Едва ли.
Спит в могиле золотарь, а царю все та же хмарь.
Доморощенным бандитам свежей крови доля влита,
И затейливая грязь по дорогам разлилась.
Обыватель на приезжих смотрит зло: – А вдруг зарежут?
– Эх, вот если б все как встарь! – по ночам тоскует царь.
– Чтоб законом было слово каждодневное царево,
Я б тогда… Но даже царь возвратить не сможет старь,
И придется в море пенном плыть к нелегким переменам
Всем, народу и царю. Легче всех золотарю.
Совок и веник
– Совок! Прямолинеен ты, негибок,
Умом своим не можешь плоским ты
Оценивать последствия ошибок,
Альтернативы чувствовать финты,
Ты неспособен грязь вокруг заметить,
Ты – прошлое, тебе прогресс не мил,
Зачем еще живешь на белом свете! —
С надрывом резким веник говорил,
– Вот я – другой, я мусор выметаю
Из самых темных и глухих углов,
Зло от добра умело отличаю,
И в обличеньях праведных суров!
Что ж, вымел мусор в середину зала
Наш веник, потрудившись до отвала,
А дальше что? Чтоб был в уборке прок,
Опять взялась хозяйка за совок.
Как быть, чтобы не тыкал веник носом?
Обзаведусь, пожалуй, пылесосом.
Дуб и плесень
Жизнь безнадежно мало весит:
Вчера еще могучий дуб
Сегодня пожирает плесень,
Лишь складка горькая меж губ
Коры, недавно так надежно
Ствол охранявшей от потерь,
Ушел, утратив корм подножный,
К другим дубам могучий зверь.
Как знать, кто чистый, кто нечистый,
Кому наш