неожиданно тонким голосом завизжала толстуха – Она меня оскорбила! Нет, вы только на нее посмотрите! Морда еще с утра не протрезвела, а туда же лезет…
Соня опустила голову и пошла прочь как можно быстрее. Привлеченные громкими криками уже стали собираться прохожие. Дама выразительно закатывала глаза, продолжая показывать в сторону Сони.
– Потаскуха! Да таких убивать надо! – не унималась женщина.
Соня свернула в первый попавшийся дворик и прислонилась спиной к дереву. Вся прошедшая ночь напоминала третьесортный фильм ужасов. Ко всем предыдущим радостям жизни, выйдя из больницы, Соня обнаружила, что у нее не осталось денег на обратную дорогу.
Спустя час, окончательно замерзнув и давясь непрерывным кашлем, она наконец – то добралась до злосчастной стройки, граничивший с ее домом. До квартиры оставалось минут десять, когда Соня осознала, что проходит мимо дома Юриных родителей. Силы были на исходе, она чувствовала, что сильно простудилась и уже поднимается температура. Но Герасимов исчез, и выбора не было. Тяжело вздохнув, Соня открыла дверь подъезда и зашла внутрь.
Сначала она долго звонила, а потом в панике начала стучать кулаком в дверь. В доме стояла такая мертвая тишина, что даже слабый удар казался оглушительным.
Через несколько минут, показавшихся Соне бесконечными, за дверью послышались шаркающие шаги и недовольный, заспанный голос спросил:
– Кто там?
Это была мать Юры.
«Так она еще спала и спала крепко, – удивилась Соня. – Я ее разбудила. Значит с Юрой, ничего страшного не случилось. Или она просто не знает?»
– Это Соня.
За дверью настороженно замолчали. Подумав, что сказала слишком тихо и мать Юры не расслышала, снова почти закричала:
– Это Соня, вы меня слышите?
Дверь мгновенно отворилась. Нина Евгеньевна суетливо оглядываясь по сторонам, судорожно дергала за полы старого махрового халата, пытаясь спрятать от посторонних глаз безобразно отвисшую грудь, просвечивающую через тонкую материю ночной сорочки:
– Не кричите – соседи услышат. Что вы здесь делаете в такое время?
Плохо соображавшая после бессонной ночи и начавшейся простуды, Соня не уловила металлических ноток в голосе предполагаемой свекрови. Просто машинально удивилась, что та не приглашает ее войти. С Ниной Евгеньевной отношения у них были ровные, без особой симпатии, но и без взаимных оскорблений. Да и повода для ссор не было.
– Юра пропал, – выдохнула Соня и обессилев прислонилась к косяку. Перед глазами поплыли огни, а голова нестерпимо горела.
– Я знаю – сказала мать Юры и поджала тонкие губы. Она наконец – то справилась с халатом и перевязала необъятную талию пояском. – И нечего было так шуметь.
– Я боюсь, что с ним что-то случилось – абсолютно не поняв услышанное, начала объяснять Соня. – Я только, что из больницы, думала что он …
Нина Евгеньевна перебила ее на полуслове и вдруг по – змеиному зашипела:
– Теперь он от тебя далеко.