нынешний мир и видеть в своем теле нечто низкое и постыдное.
Образ небес в Откровении также слишком часто понимают неверно. Поразительная картина в главах 4 и 5, где двадцать четыре старца повергают свои золотые венцы перед престолом Бога и Агнца, находящимся за стеклянным морем, изображает (вопреки словам знаменитого гимна Чарльза Уэсли) отнюдь не последний день, когда все искупленные наконец оказались на небесах.11 Это образ нынешней реальности, небесное измерение теперешней жизни. Небеса в Библии – это, как правило, не будущее нашей надежды, но скрытое измерение обычной жизни – можно сказать, Божье измерение. Бог создал небо и землю; в конечном счете Он их воссоздаст и соединит навсегда. И когда в Откровении, в главах 21–22, действительно говорится о конце, мы видим иную картину: это не искупленные души, восходящие на бесплотные небеса, но Новый Иерусалим, спускающийся с небес на землю, так что небо и земля сливаются в вечном объятии.12
Большинство современных христиан довольствуются обедненной и искаженной версией великой надежды, выраженной в Библии
Боюсь, большинство современных христиан даже никогда не задумываются об этом. Они довольствуются обедненной и искаженной (если не сказать хуже) версией великой надежды Библии. Расхожие неверные представления постоянно поддерживают гимны, тексты молитв, надписи на надгробиях и даже достаточно солидные труды богословов и историков.
Они просто молчаливо предполагают, что слово «небеса» указывает на наше окончательное предназначение, наш последний «дом», а слова о «воскресении», а также о новой земле и новом небе каким-то образом должны вписываться в общую картину.13
И сегодня в церкви мы наблюдаем путаницу, когда смешиваются несколько разных понятий. С одной стороны, старинные представления о небесах и аде начали вызывать недоверие. Многие люди полностью отказываются верить в ад; но в течение прошлого столетия, когда крепло такое отрицание, можно было наблюдать одну парадоксальную вещь: параллельно с этим слабела и вера в блаженство на небесах, поскольку, если все люди идут одной и той же дорогой, было бы несправедливо думать, что одни моментально попадают в место назначения, тогда как другие вынуждены совершать после смерти долгое путешествие. Представление же о таком загробном «путешествии» сегодня встречается все чаще, хотя опять-таки ни Библия, ни труды первых христиан не дают для нее буквально ни единого основания. Мы можем также видеть сегодня возрождение старой идеи чистилища в подправленной версии: поскольку на момент смерти мы все еще не готовы встретиться с нашим Создателем, необходим (как полагают) период совершенствования, период роста, когда мы открываемся для света. (Современные люди, верящие в чистилище, предпочитают именно такие выражения, чтобы не говорить об «очищении от греха» и тому подобных неприятных вещах.14) Многие горячо принимают универсализм – мысль, что Бог будет непрестанно предлагать нераскаявшимся возможность уверовать, так