думать, что в некоей ипостаси я останусь на стадионе – по субботам буду смотреть первые составы, по другим дням – резерв. И чтобы дети и внуки стали болельщиками «Арсенала» и смотрели игры вместе со мной. Это не такой уж плохой способ провести вечность… Я мечтаю весь остаток времени носиться привидением над «Хайбери», наблюдая за играми резерва.19
Тут мы видим полную сумятицу представлений о жизни после смерти на фоне навязчивой одержимости (так характеризует свое состояние сам Хорнби) одним-единственным предметом в жизни.
Похоронные ритуалы, которые появились или возродились в наши дни, отражают такую же сумятицу. До недавнего времени только антропологи описывали древние и забытые в современном мире обычаи класть в гроб рядом с мертвым предметы, которые могут понадобиться покойному в будущей жизни; но теперь эти практики возродились, так что умершие получают в дар фотографии, плюшевых мишек и другие вещи, которые кладут в гроб.20 Нигель Барли приводит рассказы служащих крематория о том, как вдовы кладут в гроб с телами мужей пакет печенья от запоров, запасные очки покойного или его вставную челюсть. Одна вдова положила в гроб две банки аэрозоля, которым покойный обрабатывал свой парик, – в результате взрыв повредил дверцу печи.21 Какие представления (если они вообще за этим стоят) отражают подобные обычаи?
И наконец, популярная вера в духов и в возможность спиритического контакта с умершими выстояла перед всеми нападками секуляризма последнего столетия. Когда я читал лекции, из которых родилась эта книга, в Вестминстерском аббатстве, еженедельная газета, которая приглашала на первую мою лекцию, объявила также о том, что примерно в то же время можно ожидать ежегодного явления одного из призраков, который завелся в аббатстве еще в XVII веке. Кроме того, по обе стороны Атлантического океана существует множество распространенных феноменов, подобных культу Элвиса в США; чтобы как-то классифицировать эти явления, для них пришлось бы создавать отдельную категорию.
Массовая вера в духов и возможность общения с умершими устояла даже перед научным прогрессом и секуляризмом.
Я думаю, что читателю знакомо все то, что я описал. Я не стремился создать полный каталог явлений, но лишь обратил внимание на некоторые их особенности. Кроме того, я хотел подчеркнуть одну поразительную вещь: мало того, что все описанные представления никак не назовешь ортодоксальными христианскими, более того – насколько могу судить, – большинство людей не имеют никакого понятия о том, в чем заключаются ортодоксальные христианские представления. Многие думают, что христиане просто верят в жизнь после смерти, в чем они противостоят прямому отрицанию «продолжения жизни», и что поэтому любые представления о «жизни после смерти» более-менее походят на веру христиан. Мысль о том, что в рамках широкой идеи «жизни после смерти» могут существовать самые разные представления, отражающие самые разные представления о Боге и мире, из которых следуют самые разные типы поведения сегодня, просто