хуже её самой.
Глава II
А теперь рассказ пойдёт о доме у воды
Четыре дня брели они по лесу, и ничего не случилось с ними в пути, о чём бы стоило рассказать. Ведьма (ибо именно ведьмой оказалась чужестранка) кормила похищенное дитя досыта и в должное время, и порою ласкала малютку, и приветливо с нею разговаривала; а порою вынимала ребёнка из корзины и сажала верхом на осла, и таким манером осторожно поддерживала; а порою, когда случалось путникам набрести на поросшие травою и цветами поляны, колдунья спускала девочку на землю и давала вволю побегать, пособирать цветы и ягоды. Кому горе, а малютка радовалась, столько всего нового и дивного встретилось ей в лесу.
Наконец, на исходе пятого дня, когда уже долго пробирались они сквозь густую чащу, меж дальних стволов забрезжил смутный свет, что разгорался всё ярче и ярче, словно новый, залитый лучами мир лежал впереди. Туда и направились путницы, и очень скоро, ещё до того, как солнце село, вышли к берегу, далее которого до самого горизонта простиралась бескрайняя водная гладь, как если бы глазам странников предстал океан, – только вода была пресной. Однако же менее чем в полумиле от берега виднелись два островка, как это бывает в солёных морях; один из них, зелёный, в изобилии поросший кустами, невысоко поднимался над водой; другой же, к востоку от первого и ближе к берегу, высился бесплодной скалою.
Там, где кончался лес, от опушки до озера раскинулась великолепная травяная равнина – местами она достигала целого фарлонга* и более, местами заметно суживалась, а кое-где деревья подступали к самой воде. Выйдя из чащи, путницы оказались на самом широком участке равнины: там протянулась изрядная полоса зелёного дёрна в форме недавно народившейся луны; позади частоколом ограждал её строй деревьев, к югу лежало озеро, а лес – к северу. Тут и там виднелись огороженные клочки возделанной земли: здесь колосились высокие зелёные стебли пшеницы; однако большая часть равнины являла собою благоуханный луг, и паслось там славное стадо коз, а в придачу к ним пять коров и бык на привязи. Через весь луг струился прозрачный ручей и, петляя, убегал к озеру, а у самого русла ручья, в двух полётах стрелы от воды, высился холм – там-то, среди овощных грядок, и стоял домик, сложенный из крепких брёвен. Прямо перед домом крутой берег озера, обрываясь, переходил в отлогий плёс, и медового цвета песок языком вклинивался в луговую траву.
Колдунья направилась прямиком к двери помянутого дома, словно здесь и жила, а именно так оно и было. Она распахнула дверь и сняла с осла поклажу, а в первую очередь спящую малютку; ведьма растолкала девочку, и внесла в дом, и благополучно опустила на пол; и не обращая внимания на её плач, принялась хлопотать по хозяйству: разжигать огонь, доить козу и накрывать на стол. Закончив дела, она досыта поела сама и накормила ребёнка; и никогда впредь не скупилась она на еду для девочки, как бы ни тиранила её в остальном.
Глава III
О магическом перевоплощении
Вот ещё о чём