начинал мёрзнуть, кто-то напротив, сгорал в огне. Особо чувствительные бились в конвульсиях или застывали в кататоническом ступоре.
Жерару, можно сказать, повезло и не повезло одновременно – он просто засыпал, погружаясь в глубокий сон без сновидений. Для здоровья это было отнюдь не вредно, но вот в критических ситуациях, нередко сопровождавших, а то и становившихся причиной магического удара, это было не слишком безопасно.
Вот и сейчас он потерял сознание совершенно не вовремя. Лекой почувствовал, как поднялась волна магии за его спиной, но было в ней что-то глубоко чуждое и пугающее. Эта магия, это чувство… Как будто он снова ребёнок, лежит на краю кровати, которую делит со старшими братьями, и пытается не упасть – потому что там, внизу, притаилось страшное чудовище во тьме, которое ждёт, когда он потеряет осторожность и высунет руку или ногу за пределы безопасного пространства кровати… Или пробирается по тёмному коридору к кухне, держа свечу в руке, а жадные тени в углах тянутся своими длинными конечностями к нему, стремясь схватить глупого ребёнка. Почему ему стало так страшно от колдовства Горгенштейна? Хотелось бежать, не оглядываясь, или свернуться в клубочек, чтобы спрятаться от чужого злого присутствия, но… Лекой не был бы собой, если бы не мог взглянуть страху в лицо. И он, отбросив обещание Луке, решил повернуться. Если этот мальчишка думает…
И тут Жерара накрыло магическим ударом, и тьма поглотила его сознание, но уже не пугая, а обещая блаженство забытья.
Из сна Лекоя выдернул пинок под дых, скорее неожиданный, чем болезненный. Лука не преминул отомстить за своё утреннее пробуждение.
– Знаешь, пока ты просто дрых, я молчал. Но вот твой храп во время своей работы слушать не намерен, – сообщил старшекурснику Горгенштейн.
– Дурак, я не спал, – огрызнулся Жерар, утратив в миг всё своё благодушие, и только и мечтая заехать Луке куда-нибудь побольнее. Но тот предусмотрительно держался подальше. – Это твоя чёртова магия меня вырубила. Что ты сделал?
– Сложно сказать. Я сам тут полчаса в корчах ползал, – неохотно признался Лука.
Жерар с подозрением взглянул на своего спутника, но тот и впрямь выглядел измученным.
– Что-то не то было с тем заклинанием, что ты использовал. Какое-то оно странное.
Жерар прошёлся вдоль начерченного круга, коснулся пальцем выжженных на земле линий, и начерченных рядом знаков. Обычных рун Вальдо, но начерченных в каком-то бессмысленном, хаотичном порядке.
– В этих знаках нет смысла. Они не должны были сработать, – нахмурившись, сказал Лекой.
– Правда? Я не знал. Я просто переначертил на память из книги, не особо вдумываясь в содержание.
Отчего-то Жерар был уверен, что книги этой, о которой говорит Лука, вовсе не существовало, впрочем, как и этого ритуала. Перед ним – подделка, сделанная наспех, чтобы скрыть.... Что? Истинный ритуал? Тот, от которого его сначала пробрало от страха, а затем и вовсе вынесло. И уродливая кукла куда-то пропала.
– Ритуал не сработал? –