Бедной Мари следует ещё привыкнуть к тому, что скоро она будет замужней дамой, но это её не страшит, правда, дитя моё? – обратилась патронесса к Мари.
Та лишь тихонько кивнула.
– Что касается тебя, малютка Дотти, то я также предложу тебе достойного жениха. Он будет рад составить твоё счастье. Знаешь Аракчеева, Алексея Андреевича?
Дотти побледнела. Ещё бы она не знала Аракчеева! Пугающая наружность, напоминавшая ей о картинках с дикарями-троглодитами из “Естественной истории” – это еще полбеды. Но говорили, что он запарывает солдат до смерти. Что не щадит собственных крестьян в дарованном ему щедрой рукой Павла имении. Что он ненасытен и вид крови подогревает в нем низменные желания. Дотти недаром любила слушать то, что говорят шепотом. Это бывает весьма полезно. Да и без всяких слухов Аракчеев всегда вызывал в ней оторопь. И такое чудовище станет её мужем?! Он, а не красавец Ойген? Лучше сразу утопиться в Лебяжьей канавке.
– А обязательно ли мне выходить замуж именно сейчас? – произнесла без обычных любезностей побледневшая Дотти.
– Вообще-то, тебе уже пора. Сама понимаешь, при дворе много соблазнов, да и ваша покойная матушка одобрила бы моё решение и выбор, – снисходительно, как глупому ребенку, начала пояснять Мария Фёдоровна.
– Но почему Аракчеев? Ведь… – продолжала Дотти, уже упрямо закусив губу, как часто делала в минуты волнения.
– Алексей Андреевич – надежный, серьезный человек, и вполовину не такой злодей, как болтают завистники, – перебив её, словно боясь возражений, выговорила императрица. – Да, он требователен к подчинённым, но и предан тем, кого полюбит… Я с ним уже говорила – он согласен.
– Никогда, – прошептала Дотти. – Я помолвлена, Ваше Величество. У меня уже есть жених.
– Да, я знаю, что ты переписываешься с этим шалопаем Антрепом. Но ты с ним не помолвлена, и не смей меня обманывать, – гневно отвечала Мария Фёдоровна. – Я знаю, что несмотря на мои неоднократные беседы с твоей наставницей, ты продолжаешь получать от него письма. Я приказываю собрать их все и передать мне.
– Никогда, – и Дотти бросилась к дверям.
Спустя несколько минут государыня властным жестом распахнула дверь её скромной девичьей спаленки, испугав и так уже не в меру потрясённую состоянием своей воспитанницы фройляйн Бок, и в присутствии рыдающей на узкой кровати Дотти и остолбеневшей от ужаса гувернантки начала рыться в столе. Найдя связку посланий, написанных размашистым мужским почерком, Мария Фёдоровна бросила её в камин. Бумага немедленно занялась пламенем, и Доротея, подбежавшая к камину, уже не успела спасти от уничтожения письма своего суженого.
– Стыдись, дочь моя, – твёрдо заявила императрица. – В столь раннем возрасте уже марать свою честь связью со взрослым мужчиной – каково это?
– Я не… – прошептала она.
– Больше ты с ним переписываться