старосты. Женщины и дети с интересом ждали окончания дармового представления, с энтузиазмом делая ставки на то, что закончится раньше – мужики в деревне или силы у пришельца. Выиграли первые.
Появившийся последним из облака дракон (а это был именно он) обвел присутствующих взглядом и под аплодисменты женской половины деревни Нижние Подсолнухи был препровожден к дому Анники. Хозяйка, которая за время траура проронила ровно восемь слезинок, накрыла на стол и уселась напротив, присматриваясь. Попросив вилку и нож, дракон помолился, чем вызвал довольное ворчанье пастора, только что вернувшегося с крестин вновь обращенных, и принялся за еду. Кровянка чудесным образом исчезала во рту этого молодчика с завидной скоростью.
Деревенские, окружив дом веселой вдовы, с замиранием смотрели на это чудо. До тех пор, пока со всех сторон не раздалось урчание голодных животов, сопровождаемое подбиранием тягучей слюны. Вскоре двор опустел.
Тем временем колбаски заканчивались. Квас, правда, оставался, но, выпив четвертый кувшин, дракон осоловел и, обведя дом вдовы благочестивым взглядом, выпустил облачко золы из ноздрей.
– Сейчас спою, – бодро заявил он и, видя одобрение в глазах собеседницы, взял первую ноту:
Herr Mannelig herr Mannelig trolofven i mig.[1]
К концу песни вдова заливалась слезами, изводя на платки второе полотенце. Слышавшие песню во всех концах деревни жители тоже плакали навзрыд. Распевающий ящер только что заработал несколько очков в свою пользу.
Собравшись выйти из-за гостеприимного стола, он столкнулся взглядом с хозяйкиным котом. Ободранный рыжий бес имел обрубок хвоста, половину уха и склочный характер. К тому же, был жутким собственником. И по совсем уж случайному стечению обстоятельств самозабвенно любил хозяйкину кровянку, запасы которой на его глазах уничтожил залетный фраер.
Первоначальное бездействие кота объяснялось ступором, но теперь он собрался взять реванш. Не сводя желтых глаз с гостя, котяра издал низкий протяжный мяв, в котором слышалось: «Верни кровянку, гад».
Теперь опешил дракон. Так как размеры кота, а особенно – его когти, приближались к рысьим, он задумался. Превратиться обратно в ящера – остаться в дальнейшем без кровянки. Сцепиться с котом – свои же засмеют, когда узнают. А родственнички всегда всё узнают.
Не спуская взгляда с приготовившегося к атаке котомонстра, дракон нащупал сковороду, на которой Анника приносила ему последнюю порцию кровянки. Уверенности сразу прибавилось. Теперь неизбежную битву можно было свести к ничьей. Видимо, в голову кота пришла та же мысль, так как интенсивность размахивания обрубком хвоста стала спадать, да и в позе появилась неуверенность. Судя по всему, с этим оружием котяра уже сталкивался и знал его поражающие факторы не понаслышке. Хозяйка тем временем приоткрыла глаза, зажмуренные перед лицом неизбежного апокалипсиса, и спешно осенила себя крестным знамением.
В голову дракона пришла светлая