и лягушкам муторно? Мерзнуть на ледяных ветрах, закрывая лицо от колючей поземы. Проваливаться в промоины, перевернувшись на лодке, выплывать октябрьским вечером в ледяной воде, робинзонить на волжском острове без сапог, под дождем и снегом, а потом, забыв про все это, снова идти на лед и грести на веслах к утренней заре?.. Ладно сейчас, когда брюшко отвисло, округлилась физиономия, а мысли нередко схожи с мыслями серого толстого британца, вечно спящего и встающего лишь для того чтобы покатать по полу своего друга – мягкого слоника и почавкать вискасом с ройял канин уринари вприкуску. Впрочем, может, я заблуждаюсь насчет инфантильности кота. Не так давно вышел кот на улицу и собаке бойцовской породы провел серию боковых… Та с визгом – под забор… А то кошку ему принесли… завидно… прямо с доставкой на дом. Так Феликс не стал тратить время на ухаживания, а сразу – к делу. А потом все четыре дня в доме стоял любовный стон. Нет, зря я насчет кота…
Но вернемся к рыбалке – этому родовому проклятию. Так вот, сейчас еще худо-бедно хватает ума не спать на волжском льду ради пары ночных налимов и утреннего выхода щук. Хватило этого экстрима на все годы послеармейского периода… ну, прям, мезозойская эра юрский период… Еще те динозавры были. Чтобы на утренней зорьке сорожки половить на перловку, тащились за двадцать пять «км» на Большую Кокшагу, к устью Арьи, а к вечеру – столько же обратно. И это ради килограмма красноглазых рыбешек? Ну, точно – анкилозавры ископаемые. Сейчас больше за компьютером рыбалка. Но вот пришла весна и… Весеннее обострение уже зовет в какие-нибудь заповедья. Да хоть под городом снасти намочить для отчета.
Подлещик пошел…
Встав пораньше, взглянул в окно. Вот тебе и весна. Еще дня два назад солнце плавало в теплых лужах, а в подворотнях жмурились коты, поставляя усатые морды солнечному свету. Каркали весело вороны, таская по двору кусок полиэтилена. Несъедобный, вроде, но просто весело и бодро птицам в погожий день. Как в футбол погонять…
А сейчас падали, кружась, мохнатые хлопья, на земле лежал легкий белый ковер. Зима зимой. Обернувшись, вижу еще теплую кровать, кота, мурчащего сонную песню, и глаза сразу начали слипаться. Как зомби пошел обратно: откинуть одеяло, кота под мышку и спать. Э-э, что же это такое?! Смирно! Кругом!..
Иду к рюкзаку, собранному накануне. Добавляю в комплект теплый свитер. Не помешает. Собираюсь, хотя понимаю, что рыбалки не будет, но хоть на реку взглянуть.
Пока ехал эти девяносто пять километров, погода изменилась. Снег перестал падать, сквозь туманную пелену светлым пятном виделось солнце. И сразу серое утро стало цветным.
Но на реке еще бело и свежо. Заснеженная тропинка ведет к старице. Попробую за ней место отыскать или в самой старице проверить поплавочной удочкой сорожкин аппетит. Иногда именно здесь, в прогретом тиховодье, и берет весенняя плотва.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком,