и плоты,
и август бронзовый в себе
[как в вёдрах] носят.
«Вот осени пирог, как шар…»
Вот осени пирог, как шар,
печёт Сентябрь. Из живота
его вытаскивает дёрн
зима, с которой он сплетён
через меня, через мои
всё выжигающие тьмы,
через позор и тишину
мою, в холодную страну
он пишет из меня письмо,
печёт жену мою и дочь,
как мягкий снег, мясной пирог
он катит в шаре пред собой.
Вот этой осени пирог —
садись со мною, ешь со мной
мой рай кромешный изнутри,
с зимой забитый в сапоги.
Кати меня земле под дых,
как будто пёс оставил штрих
на этой выжатой тропе
в сосущей птицу высоте.
Скорми меня, Сентябрь, скорми
шарам, гудящим изнутри —
подобно ульям и вагонам,
нас покидавшим, как дорога,
с которой осени пирог
в кромешный рай глазеет мой.
Прогулка в августе
Входя в мой дом, как тень остановись —
на роднике, в котором прячет ключ
[звенящий в связке] тусторонний сад,
как август, спрятанный среди калиток туч.
Ты не найдёшь – вот стой теперь, как тень,
как бы вода, обретшая кувшина
[пусть гипсовую] кровь – что тоже кров,
[пусть речь] скрипящую из каждого мужчины.
И длинный пёс берёт мой страх из губ
[начавшегося с тени] листьепада,
но [глаз не поднимая] видит он,
как зреет камень в дурочке, и надо
всего лишь – оглядеться и поднять
с земли свою [еще совсем не горсть]
золы, что в птицу развернулась и пропала —
как [между берегов повисших] мост.
Входя в мой дом, припомни, что в меня
обёрнут ключ от голоса и смерти,
что в роднике, в уключине [не смят,
но говорит] меж нами некто третий.
Входи в мой дом – пока ещё ты контур —
как сад посмертный, не обретший плотность,
как ртуть с ладони, склеванной вороной,
переметнувшейся снежком в иную плоскость.
Входи в мой дом нелепою наградой,
скрипи в калитке, как дрова в сарае,
чтоб контур становился этот ближе,
чтоб знали мы, что плоть [и так] сгорает.
Мой бедный родственник,
двойник воды бинарной,
свою ладонь в сад погрузи, как лики
раздвинь воды колодезные створки,
за мытые твои/мои ошибки.
Входи в мой дом, с вещами разминувшись —
за сквозняком следы не прибирая —
пока ты контур для смертельной жизни
и выглядишь как я [совсем банально] —
Греми, как Данте в зимней погремушке,
чтоб контур твёрже стал и нас однажды
оставил так, как оставляют сад свой —
уткнувшись шкурой в шкуру,
краем к раю
воды, где [приближаясь к отраженьям]
два