безжалостно унесшего жизни наших друзей, это место служило нам вторым (а подчас и первым) домом. Все вокруг на Бродвее выглядело в точности так же, как и в те мрачные дни: магазины, тенистый и призрачный церковный двор, изящный, но без вычурности отель «Сент-Денис» (тоже возведенный по проекту мистера Ренвика) – все было таким же, как тогда, и это лишь прибавило живости полезшим наружу воспоминаниям. Так что прежде чем зайти, мы выждали около минуты на пороге.
Мисс Говард скорее всего почувствовала нашу нерешительность и, понимая, чем она вызвана, воздержалась от явных понуканий.
– Я знаю, что прошу сейчас слишком многого, – с редкой для нее неуверенностью произнесла она, озираясь, – но вы… все вы… когда вы ее увидите, поговорите с ней, пожалуйста, хоть пару минут, выслушайте ее…
– Все в порядке, Сара, – прервал ее мистер Мур, оставив недовольство и уместно смягчив тон. Он обернулся сперва ко мне, затем к Сайрусу, как бы стараясь убедиться, что говорит от лица всех нас. Нам, разумеется, не было надобности уточнять это вслух. – Это совсем ненадолго, – продолжил он, задрав голову к фасаду дома № 808. – Но мы здесь, с тобой. Веди.
Мы проследовали через мраморный вестибюль в величественную клетку лифта и начали неторопливое вознесение к шестому этажу. Глядя на Сайруса и мистера Мура, я бы мог сказать, что они понимали то же, что и я: невзирая на всю эту нервозность, мы не намерены были спускаться вниз, пока не вляпаемся по уши в такое, о чем еще пожалеем. Отчасти причина этого крылась в нашей взаимной дружбе с мисс Говард, отчасти – ну а отчасти в том, что́ у любого, рожденного в Нью-Йорке, в крови. Нюх – неважно, на что: на историю, дело, приключение; как ни верти, мы были готовы к чему угодно. Ну, разумеется, никто не мешал нам при этом молить небеса, чтобы мы не столкнулись с тем опустошением, кое несло в себе дело Бичема, но молиться мы только и могли – свернуть с избранного пути было уже не в наших силах.
Лифт тяжко и неожиданно остановился, что свойственно лифтам в коммерческих постройках, а именно таковой был № 808, полный мебельных контор и разнообразных потогонок. Отчасти это и явилось причиной, по которой выбор доктора Крайцлера остановился именно на этом здании: здесь мы могли без помех предаваться своим следственным делам под надежным прикрытием сонма безобидных мелких предприятий. Но мисс Говард такая секретность была уже ни к чему – через решетку лифта я разглядел аккуратную вывеску прямо на двери нашей бывшей штаб-квартиры:
АГЕНТСТВО ГОВАРД
следственные услуги для дам
Выпустив нас из лифта, она отомкнула входную дверь и, распахнув ее, придержала, пока мы все не оказались внутри.
Громада помещения, простиравшегося почти на весь этаж, лежала во мраке; единственный свет пробивался от дуговых фонарей Бродвея и верхних окон «Маккрири» через дорогу. Но и этого хватило, чтобы понять – мисс Говард лишь слегка изменила декор. Мебель была все та же, купленная доктором в прошлом году на антикварном аукционе, – она