злость, буквально пропитавшую его короткий приказ:
– Поехали.
Минут через двадцать подкатили к большому каменному дому, который находился не так уж далеко от центра города.
Один из казаков спешился и подошел к воротам. На его настойчивый стук выглянул привратник.
– Чего озоруешь? – сердито, но без оскорбительных интонаций поинтересовался он у казака и тут заметил следователя: – Дмитрий Иванович, вы к хозяину?
А вот теперь плохое настроение начальника передалось и мне. Если убийцей окажется друг следователя, моя жизнь может серьезно осложниться.
Дмитрий Иванович выбрался из коляски и прошел во двор. Мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Казаки по-прежнему не отставали.
Привратника во дворе уже не было – явно побежал на доклад к хозяину. Действовал он оперативно, о чем свидетельствовало появление на крыльце уже третьего незнакомого здоровяка за этот день. Хотя почему незнакомого…
Вид властного и сейчас удивленного лица вызвал во мне приступ граничащей с яростью злости. Настолько сильно, что свело челюсти.
– Дмитрий Иванович, – удивленно воскликнул хозяин дома, – какими судьбами?!
Следователь не ответил на вопрос и оглянулся.
Я лишь мрачно кивнул.
– Ты уверен?
Мало того что начальник впервые обратился ко мне так невежливо, он еще явно был раздражен.
– Полностью, – упрямо сказал я.
Плевать на последствия.
Бренников секунд десять сверлил меня взглядом, а затем нехотя повернулся к нахмурившемуся купцу:
– Левонтий Сабурович Захан, – строго произнес следователь. – Вам придется проехать с нами в управу.
– В чем дело, извольте объясниться.
– Вы обвиняетесь в убийстве Зотовой Алевтины Георгиевны, – нехотя выдавил из себя следователь.
– На каком основании?
– По свидетельству видока, – еще раз обжег меня взглядом начальник.
– И вы поверили этому… – Лицо купца исказилось от злобы, и он сделал шаг ко мне.
– А ну не балуй, – вышел вперед казак, положив ладонь на рукоять шашки.
Размерами он не уступал оппоненту.
Умом бог купца не обидел, так что он быстро успокоился и без сопротивления прошел в коляску.
На обратном пути мне пришлось сесть рядом с возницей. Приятного мало – всю дорогу спину сверлил злобный взгляд арестанта.
Нужно будет проверить шинель на предмет пропаленных дырок.
В управе мы быстро провели процедуру опознания, которое запротоколировал притихший Леха. Обошлись без подсадных и понятых – сказывался особый статус видока. Также к нам заглянул бакенбардистый полицмейстер, но ничего не сказал, лишь сокрушенно покачал головой и ушел.
А еще я понял, что начальник сомневается в моих словах. Да что там – он мне попросту не верит! Или не хочет верить.
Когда казаки увели подозреваемого, меня наконец-то оставили в покое. Следователь и Леха занимались документами, а я пялился в окно, пытаясь