библиотекарем была, приучила. Не эта, что сейчас, – презрительно растянув выпяченные губы, пояснил он. – А настоящая.
– Тебе не нравится его мачеха? А какие у них отношения?
– Не знаю. Нормальные. Дэнька никогда о ней не говорит.
– Но ты ведь бываешь у них, видишь?
– А что я вижу? «Доброе утро», «Приятного аппетита» – вот и все.
– Ты давно с ним?
– Три года. Тихо, он идет.
Они разом замолчали, безразлично поглядывая по сторонам. Если Денис и заподозрил неладное, то ничем себя не выдал. Глаза его вновь были непроницаемы, но улыбка застыла в уголках губ. Когда он улыбался, его хотелось погладить по лицу.
– Готово! – весело объявил Денис и помахал билетами. – Андрюха, ты едешь с нами, пошли.
Он подхватил Соню под руку и потащил к карусели. Пропустив ее вперед по узкому, огороженному белыми решетками загончику, он обернулся и, придержав Андрея, что-то тихо сказал. Телохранитель смотрел на него сверху, но не свысока. Оглянувшись, Соня отметила, как размягчилось его собранное лицо. Гроза миновала, и как после дождя, стало легче дышать, потому что ослепительная молния разбила душившее Соню наваждение. Она окинула Зимина беспристрастным взглядом: отлично сложенный мальчик, и мордаха неплохая, но ничего магнетического в нем нет. С чего она так раскисла? Но стоило ей вспомнить поцелуй, как вокруг сердца вновь сомкнулось холодное кольцо. Однако Соня знала, что воспоминания имеют власть только над теми, кто нипочем не хочет с ними расставаться. Она же никогда не считала себя склонной к ностальгии ни в одном ее проявлении.
Желтые и красные кабинки, сдержанно грохоча, проплывали мимо, но Денис никак не мог выбрать подходящую. Наконец он запрыгнул в желтую и, по-особенному наклонив голову, как только он один и умел, подал Соне руку. Андрей легонько подтолкнул ее сзади.
– Мне понравился желтый цвет, – усевшись, заявил Денис. – Когда я тебя увидел, ты была в желтом.
– Говорят, это цвет разлуки. – Ей вдруг стало не по себе.
Но Андрей решительно опроверг:
– Я специально узнавал у цветочницы. Она сказала, что желтые цветы – к деньгам.
Денис мягко упрекнул его:
– И ты ей поверил? Цветы и деньги существуют в разных плоскостях. Они даже пересечься не могут.
– Но мы ведь платим за цветы!
– Платим. Но цветы-то этого не знают. Они уже мертвы к тому времени.
Кабинка медленно поползла вверх, и все замолчали, поглядывая по сторонам. Тополя нехотя уступали место серым, безрадостным крышам и заводским трубам. Денис тронул Соню за мочку уха.
– Ты правда прыгала с парашютом?
– А ты решил, что я просто хотела произвести впечатление?
– Нет, – не сразу ответил он. – Хотя это, безусловно, произведет впечатление на любого. Но я уверен, что ты не стала бы меня обманывать. У тебя не такие глаза, чтобы лгать.
Андрей отвернулся и уставился на темную полосу реки. Прилетавший оттуда ветер приносил запах лодочного бензина и рыбы, которая уже давно здесь не водилась. Говорят, когда-то в их реке ловили даже хариусов…