Денис…
Он согласился:
– Да, это Дэнькино выражение. Он их всех терпеть не может. Послушай, о чем они говорят: ставки, вклады, проценты, операции, махинации… Ты можешь вообразить, чтобы Дэньку интересовали такие вещи? Это такая скучища.
– Ты во всем его поддерживаешь?
– Не во всем. Меня, например, бесит, как он каждый раз очертя голову бросается в очередной роман, хотя сразу ясно, что это опять не та женщина. Но что с ним поделаешь? Дэнька есть Дэнька. – Он улыбнулся, поглядев, как Денис, полуприсев и уперевшись ладонями в колени, рассматривает этикетки на бутылках.
«Он забыл обо мне, – обескураженно подумала Соня. – Притащил сюда и забыл!»
Андрей подтолкнул ее к другому окну:
– Смотри, вон мой флигель.
Сиротливо стоящий между сосен маленький домик имел нежилой вид: ни занавесей, ни цветов на окнах. Ей представилось, как этот парень возвращается туда в полной темноте, но не ложится, потому что его работа не прекращается и по ночам. И лишь с последним звуком полуночной песни позволяет себе закрыть глаза…
– Даже детей не стерегут так, как ты его.
– Она говорила то же самое.
– Кто?
– Моя жена. Она считала, что Дэнька меня околдовал.
– Так и было?
– Разве ты не знаешь, как это бывает? Однажды тебе встречается главный человек в твоей жизни, и ты точно знаешь, что это он. Но, допустим, он оказывается не того пола или не того возраста. Но ведь тебе нужен не его пол и не его возраст. Наши души стары, как мир, и бесполы.
Соня слушала его с удивлением и некоторым страхом. Открывая в людях непредсказуемость, она каждый раз терялась, потому что это, как дважды два, доказывало, как ничтожно мало ей известно о человеческих душах, лечить которые она взялась. Еще несколько минут назад она не находила в холодноватых глазах Андрея никаких отблесков бушевавшей в нем борьбы с самим собой. В его словах Соня усмотрела попытку убедить себя в очередной раз, потому что годы шли, а ему все никак не удавалось это сделать.
Задумавшись, он качнулся вперед и хотел было упереться лбом в стекло, но отшатнулся и даже отошел подальше. Соня постучала по стеклу согнутым пальцем.
– Оно же прочное, чего ты испугался?
– Еще бы не прочное. Пуленепробиваемое.
– Серьезно? – Она снова попробовала его пальцем.
– Куда уж серьезнее.
– А в комнате Дениса?
– И у него. Во всем доме.
– А как он выбирается на крышу?
– Как любой нормальный человек – через чердак. Дверь легко отпирается изнутри. Зимины боятся сменить замок на более сложный. Вдруг ему станет плохо, если он не попадет на крышу? Ты как считаешь?
– Скорее всего, он бы стал искать другой выход, но это может оказаться небезопасным.
По лицу Андрея проскользнула радостная усмешка:
– Ну надо же! Я сказал им то же самое.
Почувствовав себя уязвленной, Соня натянуто произнесла:
– Ты прирожденный психолог.
– Просто я думаю обо всем, что касается его безопасности.
– Ты можешь показать