заставляя отдернуть руку. – Точно оно.
– Осторожнее, – Ристан, которого эта мелочь не жалила, смотрел на меня с раздражающим снисхождением, – в нем заключена чистейшая тёмная магия.
– И что это такое? – кончики пальцев пульсировали болью, и это было очень поучительно. Трогать незнакомые предметы голыми руками мне больше не хотелось.
– Похоже на какой-то амулет, – покрутив диск, он небрежно заметил, – топорно сделано. Руны прописаны плохо, камни магию едва держат и материал для основы выбран не самый лучший.
– Благотворное влияние папы-артефактора? – поинтересовалась ехидно, дуя на пальцы.
– Хотя, если амулет настроен на передачу, а не на накопление, то… – продолжал рассуждать темный, не обращая на меня внимания.
– То что? – амулет выглядел совершенно безобидным, при ближайшем рассмотрении «материалом для основы» оказалась медь.
– Тогда эта безделушка обретает практическую ценность.
– А?
– Давай вернёмся домой? Неплохо было бы переодеться и согреться, – предложил Ристан, игнорируя моё любопытство. Он даже не смотрел на меня, когда встать помогал. Просто ухватил чуть выше локтя и дернул вверх, продолжая крутить в пальцах этот странный амулет.
Я послушно семенила рядом с ним, даже не пытаясь выдернуть руку из его пальцев. Глядя на эту медную штуковину, я не могла понять лишь одно:
– Я же вчера поле проверяло. Ничего не было.
– Он сейчас неактивен, – сообщил Ристан, поднеся амулет поближе ко мне, выпустил мою руку и ткнул пальцем в группу рун, сгруппировавшуюся в самом центре диска, – видишь вот это? Создатель привязал к ним несколько плетений, благодаря чему активация амулета привязана к времени суток. Если бы ты была темной или человеком, то ничего бы не почувствовала. Но ты светлая и даже такую слабую концентрацию темной энергии смогла почувствовать в непосредственной близости.
– То есть…
– Банальнейшее везение, – подтвердил мое безрадостное подозрение Ристан.
К домику мы шли минут десять прямо по лужам и грязи. Темный уже мысленно расчленил нашу находку и усиленно пытался вспомнить все, что знал про подобного рода амулеты.
Я тоже не могла прекратить думать об этом амулете, но все мои мысли лежали в иной плоскости.
Я хотела знать, кто его закопал посреди поля? Зачем? И главное – что будет, если этот кто-то вернётся за своим амулетом и не найдёт его на месте?
Закопает новый? Или примется искать пропажу?
Вопросы эти мучили меня весь день и даже вечер, отпустив лишь во втором часу ночи, позволяя забыться недолгим, беспокойным сном.
Стоило задремать, как послышался тихий скрип открываемой двери. Сквозь дрему, я только и смогла, что лениво удивиться, куда это темного понесло среди ночи.
Потом сквозняк донес до меня тяжелый запах мокрой шерсти и приглушенное шипение. Голос был незнакомый, искаженный, казалось, он и вовсе не принадлежал человеку.
Внутри меня заворочалась лень, вяло ругавшаяся на то, что вечером,