она мотнула головой на окно.
– Сбрендила? Считай, что твоя служба в эту минуту закончилась.
– Раздевайся. Догола!
Он присвистнул и скрутил для неё кукиш.
– Зря, – она сморщила нос и взглянула на Шрамова. – Смотри, какой герой. Наверное, тоже о присяге слышал.
– Валите отсюда оба, пока ходить можете. Вот вам, а не разговор! – майор показал каждому из них неприличный жест.
– Он не разработку мою украл, – криво улыбнулась Таболич. – Любовь, можно сказать. Это, знаешь ли, хуже, чем то, когда тебя бросают жены. Три года псу под хвост.
– Ты… – начал было Питкевич.
Он даже привстал с кресла, но говорить она ему не дала, сама повысила голос.
– Поэтому я сейчас здесь. Чтобы ты, майор, понял – каждому дорога именно его любовь. Та, которая заполняет его доверху. Правда, жить с этим пониманием ты будешь недолго.
И тут он осознал, что полностью потерял нить происходящего. Аста не нуждалась ни в его признаниях, ни в показаниях кого-либо другого. Она просто пришла и должна проверить схему – есть утечка информации с его стороны по этой разработке, или нет? Стоит ли копать дальше, или можно на нем остановиться? И его, опытного оперативника Питкевича, она из этой схемы уже вычеркнула.
Шрамов навалился на него всем своим неподъёмным весом. Несмотря на размеры, эта туша оказалась проворнее белки. Старлей дёрнул плечом, заблокировав стремительный рубящий удар в горло; крякнул, пошатнувшись после тяжёлого удара в печень; поймал его колено, через миг сбил с ног подсечкой и взгромоздился на спину, выкручивая локтевой сустав болевым приёмом.
– Эй?
Аста присела рядом на корточки и сдёрнула колпачок со шприца. Майор вывернул голову из захвата, разинул рот для крика, и она вонзила иглу ему в нёбо. Питкевич скрипнул зубами. Сейчас они узнают все. «Прикончат ведь, – пронеслось в мутнеющем сознании. – Хоть бы соседи всполошились и наряд вызвали».
– Тащи его на стул.
Питкевич знал, что соседей в новом с иголочки доме по ночам не было…
Майор ронял слезы на клавиатуру, уткнувшись носом в стол. Аста встала у него за спиной, прижав ствол пистолета к его затылку.
– Тихо, котик, тихо. Все закончилось. Включи какой-нибудь фильм. Мне про любовь нравится.
Она поскребла ногтями свободной руки его шею. Майор всхлипнул, поёжился и покорно потянулся к «мышке». Тогда она разжала пальцы и изо всех сил приложила рукоятью пистолета его в висок. Поймала падающее тело за волосы и ударила ещё раз – просто так, от брезгливости к этому слюнтяю, кичившемуся накачанным телом.
– Объяснишь? – Шрамов почесал затылок и достал из кармана пластиковую бутылку.
– Работу он проделал большую, но назвать её настоящей разработкой в полном смысле этого слова я не могу при всём желании. Использовал базовые знания, которые даст любой профильный учебник, набросал схему…
Шрамов вливал в рот майору водку.
– Ты простыми словами.
– Утечки