хвост, я хотела его выбросить, но мои домашние искусно склеили черепки – в месте соединения пробежала слегка заметная темная змейка, и водрузили на место.
Ты думаешь, твой гусь – единственная реликвия в доме? Бабушкин резной буфет, иконы, лубочные картинки и тарелки с ярмарок начала прошлого века – все это повесомее будет. Еще среди моих важных бумаг лежит желтый корешок почтового перевода. От дяди Коли. Мы совсем недолго прожили вместе, и я опять не успела как следует примериться к слову «папа». Но успела глотнуть его отеческой заботы. Он был большим начальником с черным телефоном на письменном столе. Мне позволяли поднимать трубку, вслушиваться в ее неспокойное, зуммирующее простанство и кричать неврастенически-задорно кому-то невидимому «але!»… Дядя Коля готовил для меня яичницу, чем я с восторгом хвалилась в детсаду, научил рисовать цветки и домики, залатал лопнувший надувной круг…
Потом они с мамой «разбежались». Взрослые люди, как видим, иногда почище детей коленца выкидывают. Вокзал, холодная курица в буфете, оттопыренные кармашки моего пальто (дядя Коля набил их конфетами «Белочка») … Провожающих попросили покинуть вагон, и дядя Коля покинул. С перрона он махал нам вслед своей интеллигентной серой шляпой. Знать бы, что больше не увидимся… Правда, очень скоро мое коротенькое прошлое отодвинулось куда-то далеко, унеся с собою забытые образы. А он… Я уже в школу ходила, и все денежные переводы ко дню рождения получала. И, наверное, дело было вовсе не в его большой зарплате…
Знаешь, папА (с «французским» ударением), я, пожалуй, ничего о себе нынешней не буду рассказывать. Разве что упомяну о том, что, подобно тебе, тяготею к творчеству. У меня неплохо выходят пейзажи. Хотя склоняюсь к мысли, эти способности – от дяди Коли, от тех первых лепестков и домиков, которые он научил меня старательно вырисовывать. Он поставил мне руку…
…Это письмо я никуда не отправлю. Мои монологи – для внутреннего пользования. Я примирилась с неизбежным, но в душе в месте «склейки» притаилась, как у фарфорового гуся, темная змейка – обиды. Не понимаю, зачем я храню его…
Третья премия
«Зингер», чёрная бурёнка
Геннадий Зенков
г. Кемерово
У писательницы Лены Элтонг есть такие стихи:
зингер чёрная сестричка
позолоченная холка
домовитая москвичка
с довоенной барахолки
Это о швейной машинке «Зингер».
…замирая над стежком
слушать тайны
левитана
чуть надломленным ушком
зингер чёрная бурёнка
что – кормилица – стрекочет
фронтовая киноплёнка?..
Мне в этом стихотворении нравится то, что «Зингер» – «чёрная бурёнка», «кормилица». Так оно и было в нашей семье. В военное и послевоенное время мы жили в собственном доме на окраине