откладывают! Но придётся и разъяснить парню, что к чёткам этот подарок никакого отношения не имеет. Иначе ведь потом за его желаниями не угонишься!
Куртка
Борис Вараксин
г. Москва
Из платяного шкафа на свет показалась куртка. Кожаная, лётная. Семейная реликвия. Потёртые бока… Это от тесноты в кабине. Потёртые плечи… Это от портупеи. На рукаве аккуратно заштопанная дырка. Это от пули. «Мессер» зашёл… Деда тогда же списали с лётной работы, и куртка так и провисела в шкафу несколько десятилетий. Но на вид ещё ничего…
В Измайлове Ольга Сергеевна не сразу решилась выставить свой товар. Даже сердце заболело. Но выхода не было: надо было на что-то купить еду. Практически сразу подошёл покупатель. Коренастый, седовласый… Робко назвала цену. Тот не стал торговаться. Сказал лишь, что часто здесь бывает. Так что…
Она не поняла, что означали его слова. Да это было и неважно. Главное – в руках у неё настоящие, «живые» деньги. Её единственный шанс…
Потом были долгие стояния с разной мелочёвкой возле метро, в подземных переходах, в проходных различных организаций. Как ни странно, но жизнь постепенно налаживалась. Она научилась чувствовать запросы рынка, у неё обнаружилась настоящая деловая хватка. И наступил тот день, когда ей вспомнились слова первого в её жизни покупателя. Будто что-то толкнуло, и она поехала в Измайлово. Куртка… За любые деньги…
Потом она ещё не раз приезжала сюда, но тщетно. Того человека не было. Возможно, то был её ангел-хранитель, в котором она больше, увы, не нуждалась…
Медальон судьбы
Милош Вукович
г. Славонский Брод, Хорватия
Секрет прародительницы я узнал очень давно, причём совершенно случайно. По настоянию приезжих врачей, которые проводили плановый медосмотр жителей нашей деревни, я стал облучать её спальню «синей лампой» для того, чтобы убить микробы. Вот тогда я впервые и заметил оранжевое сияние, льющееся из сундука старой Йованки. Я не знал, что древний медальон, которая она прятала у себя в вещах, светится в ультрафиолетовых лучах и поначалу думал, что это какая-то магия.
Йованка всегда надевала медальон в полную луну на шею кому-нибудь из родственников. Так он и ходил с ним, не снимая, ровно семь дней. Пра-пра-прабабка сама родом из Приштины, и я думал, что ношение медальона в полнолуние – это какой-то древний сербский обряд. В медальоне нет ничего интересного: плашка неправильной формы из очень твердого белого камня, с выбитыми надписями на винчанском, самом древнем письме.
Как оказалось, бабушкину спальню я облучал совершенно напрасно: в доме, где располагается вся наша семья, никто не болеет, в какой бы комнате мы не находились. Во всяком случае, за те 154 года, что я живу в нашей деревне, я не помню, чтобы кто-то захворал. Мы живём уединённо, занимаясь выращиванием хлебных деревьев и бортничеством. Любим слушать знаменное пение, особенно кондакарный распев. У нас не деревня,