сколько переваливался волнами, как амёба ложноножками.
Воду запрудила туша – брякнулась на пузо посреди трубы. По сути, туша купалась – комья земли и ошмётки отгнившей плоти стремительно загрязняли и без того не слишком чистый водоём.
– Слыш, ты. Дай другим помыться.
– Точно, скоро вода сойдёт, нам не хватит.
Туша перевернулась на спину. Водопадики передали эстафетой порцию зловония и тлена. Из-под грязи проглянула окраска – там, где её не выжрали черви: чёрное тело с рыжим брюхом. Остроносая морда ответила:
– В твоём теле вода не страшна, нырни в озеро.
Ответ адресовался собеседнику, который пару месяцев назад выглядел бы как черепашка. Сейчас – почти голый панцирь и череп, а хвост – кусок хребта.
– Ты не путай черепаху водную и сухопутную. Я – сухопутная. Свали в сторону, дай смыть грязь.
Остромордый рыкнул, поднялся на лапы. Плотину прорвало – поток хлынул на свободу, вода очистилась – ненадолго. Теперь в ней плескался черепашка. Поток воды сносил тельце. Животное цеплялось за бетон когтями, водило головой из стороны в сторону – подставляло под струи воды.
Бывшая плотина оказалась телом поджарой собаки. Псина отряхнулась. Кусок кожи, отгнивший от мяса на боку, хлопнул о левые рёбра. Из-под него вылилось пол ведра воды вместе с горстью трупных червей. Обрубок чёрного хвоста гордо торчал к небу. Острые уши – если бы остались – торчали бы туда же. Нос принюхивался:
– И Миха здесь. Ну и громадное у тебя тело.
Да, размеры впечатляли – по пояс взрослому мужчине. Впечатление портилось отчётливой круглой дыркой в черепе – будто собаку застрелили и закопали. Причём недавно – рыже-белая шерсть даже вылазить не начала.
– Отлично, – Подытожил доберман-недавно-сдох. – Почти вся команда в сборе. Не хватает…
Ещё одно существо сохло на бетонной трубе. Длинные уши и короткий хвостик, мягкие лапки и нежно-серый цвет выдавали кролика. Бывшего кролика. Зверёк заметил:
– Миха, у тебя в пасти шевельнулось что-то мерзкое…
Пасть сенбернара-в-прошлом приоткрылась на палец.
– Фу, у тебя во рту дохлая мышь!!
– Фу!!
Вопли отвращения перекрыла леденящая душу тишина:
– Я ВАМ ДАМ МЫШЬ! Вы что, на СУТЬ не смотрите?
Брызжущая слизью пиранья топорщила остатки чешуи. Если бы не зубы, то существо действительно похоже на плод наркотического скрещивания тушканчика, селёдки и полевой мыши недельной давности.
– Беспрецедентно! Вы разучились ВИДЕТЬ, пока без тел сидели? А ну возьмите себя в… лапы! – Бушевал обладатель сверх-зубастой пасти.
Выбросы леденящей тишины усиливались эхом из бетонной трубы.
– Махцапдра… Ты это… Извини… Вырвалось… – Кролик съёжился, и походил размерами на дохлую крысу.
Черепашка втянул череп-голову в панцирь. Попытался и лапы – но они распухли от обилия бактерий и забавно торчали стороны, дрожа кончиками