гроза. На лужайке близ реки седая старуха, хватая беззубым ртом воздух, из последних сил тащила к городу бурую корову. Та упиралась, мычала и красным языком тянулась к сочной траве: не напаслась еще досыта, не хотелось ей снова в тесное стойло.
– Яку-уня-я! – вскрикивала то и дело старуха. Наконец на ее крик из-под речного обрыва выбежал мокрый отрок, увидел Белгород с раскрытыми воротами и все, что творилось вокруг, взмахнул длинной хворостиной, и корова метнулась вдоль реки к городу. За нею бежали отрок и его старенькая бабка.
Антип торопил коня, торопил и не видел, как далеко позади, у горизонта, широко растянувшись по степи, уходила к крепости от печенегов дозорная застава Славича.
Последний бой Славича
Тут кровавого вина недостало; Тут пир закончили храбрые русичи, Сватов напоили, а сами полегли За землю Русскую.
«Приходящему последним достаются лишь кости!» Князь Анбал не раз слышал эти слова от старых князей, он знал основной закон набега, походов на чужие земли, поэтому и ярил коня плетью, стараясь со своим полком первым выйти к Роси, следом за сторожевым полком, посланным каганом для разведывания брода и русских застав.
И вышел первым, увидел разгром сторожевого полка: несколько десятков всадников гнали замученных коней им навстречу. Но князь положился на Бога и удачливую судьбу. Если впереди враг – значит, будет сеча, а в сече побеждает тот, кто отважнее. В отваге своих всадников молодой князь не сомневался. Его путь – через русскую заставу, на Белгород. Будет победа, тогда и другие князья склонятся к дружбе с ним, а это так важно в предстоящей драке с каганом за место в Белом Шатре.
Вот и Рось, но русичей не видно на том берегу. Может, ушли, убоявшись большого войска? Тогда в погоню!
Скользили кони, съезжая по мокрому спуску к реке, потом печенеги продирались через коряги, а наиболее нетерпеливые, разгорячив скакунов, оказывались в воде: разъяренные кони сбрасывали всадников под копыта. Гомон повис над рекой, кричали люди, ржали кони, перепуганные вороны стаей кружили над бродом.
– Вперед! Вперед! – призывал князь Анбал, высясь на красивом белом коне над кручей Роси, над тысячью конников, сошедших уже к броду. – Кто первым вступит на тот берег, получит лишнюю долю добычи!
Кому же не хочется быть первым? Свистят над головами плети, пенится Рось под копытами нетерпеливого полчища, выходит из берегов – заступили конские тела дорогу воде, великое их множество идет на Русь топтать поля, жечь селения и ловить в полон для продажи за море.
А левый берег все молчит. Молчит и темный лес, настороженный и затаенный. Не шелохнется густой ракитник, не треснет под ногой прошлогодняя хрупкая ветка осины.
И птицы умолкли, оглушенные ржанием и криками, а голодное воронье отлетело прочь, так и не успев насытиться телами мертвых, брошенных течением реки на песок.
Но вот и берег русичей!
Анбал успел увидеть,