максимум три дня, и он нас накроет. Было бы благоразумнее сменить курс и идти вдоль побережья, – остальные трое закивали головами.
– Благоразумнее?! – металл в голосе заставил делегацию отступить на шаг. – Для вас благоразумнее было бы оставаться на своих местах. Я объясню. Во-первых, идти вдоль побережья мы не можем – первое, что сделают испанцы – предупредят всех и каждого. А что это значит? А это значит, что любой корабль на нашем пути будет означать неминуемое поражение – нас всего девятнадцать. А вооружение у нас какое? А никакое.
– Можно вставать на дневную стоянку в укромных бухтах, – прервал его монолог Леманн, исполнявший на борту обязанности старшего канонира, хотя старшим он был над четырьмя кулевринами и над своим помощником Тайгером, который в этот рейс не пошел по причинам вполне прозаическим – болотная лихорадка штука страшная и редко когда излечимая, по крайней мере, в его случае.
– Прекрасное предложение и ответ на него тебе даст мой помощник, – он небрежно сделал неопределенное движение рукой в сторону последнего. – Будь убийство нашего общего друга и информатора Партильо единственным, все было бы возможно. Но таковое единственным не является.
– Они были свидетелями, – попытался оправдаться Инго, но капитан прервал его самым бесцеремонным образом – левая рука с зажатым в ней пистолетом уперлась тому в грудь.
– Каждый из вас является свидетелем, – прошипел он. – Но почему-то я не убиваю никого. И именно поэтому у меня есть кому идти на абордаж, – дуло пистолета нацелилось в лоб изрядно побелевшего Леона, – есть кому проложить курс и… – пистолет перемещался от Леманна к Гутиересу и обратно, – управляться с парусами и прочими делами. Как бы то ни было, рисковать я не хочу – за хорошее вознаграждение, да еще усиленное напрасной кровожадностью Инго, индейцы нас продадут. А что это значит? А это значит, что укромная бухта станет нашей могилой – достаточно перекрыть выход из нее и спокойно расстрелять нас в упор.
– А уходить в Полинезию, – задумчиво произнес Леон, – это идти в лоб шторму…
– Именно, – он кивнул головой. – Шхуна потяжелела на треть, проблемой становится даже средняя волна, так что шторма нам не пережить. Я бы еще рискнул с пустым трюмом, но, в отличие от вас, своей долей рисковать не намерен. Да, – радостно развел он руками, – как же я мог забыть о главном!
– О главном? – Инго нервно потер переносицу. – Есть еще что-то?
– Две палубы, полсотни пушек, борта до полуметра толщиной и триста человек команды, – он подождал секунд десять, дабы его собеседники оценили названные цифры. – Испанский фрегат в Кальяо, если кто забыл. А что это значит? А это значит, что через сутки он пойдет по нашему следу.
– Куда? – задал резонный вопрос Леон.
– Я не думаю, что капитанами таких судов становятся люди глупые и недалекие. Безусловно, испанец может решить, что мы пошли вдоль берега, причем на юг. Надо объяснять, почему не на север?
– Нет, – выразил общее мнение помощник.
– Так вот в этом случае он за нами не