поменять покрышку. Результат, разумеется, стал громадным разочарованием для Нуволари, считавшего второе место равнозначным полному забвению.
В отличие от Гран-при Италии, Гран-при Монцы проходил на так называемом Pista di Velocita, скоростном овале, находившемся внутри периметра гоночного трека. Это был громадный овал в стиле Индианаполиса с парой очень быстрых, полунаклонных виражей. В день гонки погода стояла прохладная, и над трассой нависли тучи, грозившие разразиться дождем. Ряд пилотов, соревновавшихся в предшествующей гонке, включая и Нуволари с Фаджоли, решил не участвовать в Гран-при Монцы, который должен был пройти в три коротких спринта. Первый заезд выиграл богатый польский граф и гонщик-непрофессионал Чайковский на своем громадном «Bugatti Type 53» с двигателем в 4,9 литра. Единственный памятный эпизод случился с участием особой модификации Duesenberg Тросси, который рано выбыл из гонки из-за неисправности мотора. Некоторые утверждали, что он оставил лужу масла посреди опасного южного виража.
Второй заезд открывали Кампари, сидевший за рулем «Scuderia P3», и Бордзаккини, управлявший «Maserati». Гонка начиналась со старта с места, и оба пилота с оглушительным ревом сорвались со стартовой линии, двигаясь бок о бок в расстилавшийся впереди сумрак. Но назад они уже не вернулись. Лишь трое из семи стартовавших пилотов благополучно миновали пит-лейн несколько минут спустя. Кампари и Бордзаккини, а с ними два других гонщика, Нандо Барбьери и граф Кастельбарко, куда-то пропали. Быстро распространился слух, что на южном изгибе трассы случилась массовая авария. Слухи подтвердились. Кампари и Бордзаккини на полном ходу соприкоснулись колесами своих машин и, перевернувшись, вылетели с трассы. Обоих мужчин вышвырнуло на дорожное покрытие, а их машины, кувыркаясь в безумном танце, пробили проволочную ограду, обрамлявшую трек. «Maserati» Бордзаккини, перевернувшись, упала обратно на колеса и внешне выглядела практически неповрежденной. Но пилот, управлявший ею, получил несовместимые с жизнью травмы и скончался спустя несколько часов. Кампари, всеми любимый «Пепино», погиб мгновенно. Два других гонщика, чьи автомобили тоже перевернулись, отделались незначительными травмами.
Стоявший в сыром сумраке пит-лейна Энцо Феррари зашатался от шока, услышав эти новости. Внезапно обнажившаяся жестокость спорта, который он так любил, молотом обрушилась на него и в клочья изорвала его душу. Двое мужчин, два его старых compagnos, теперь лежали в грязной канаве, поломанные и безжизненные, словно тряпичные куклы. Он закалял себя для таких моментов.
ОН ХОРОШО ЗНАЛ О ХРУПКОСТИ ЭТИХ МАШИН И ИХ СКЛОННОСТИ СБРАСЫВАТЬ ЛЮДЕЙ СО СВОИХ «СПИН», СЛОВНО ПЕРЕНЯТОЙ У ЛОШАДЕЙ ДИКОГО ЗАПАДА. ОН ПОНИМАЛ РИСКИ, ПРИНИМАЛ ИХ САМ. НО ОДНОВРЕМЕННЫЙ УХОД КАМПАРИ И БОРДЗАККИНИ БЫЛ СЛИШКОМ ТЯЖЕЛ, ЧТОБЫ ОН МОГ ЛЕГКО ЕГО ВЫНЕСТИ.
Это событие заставит его отделить жестокий, бессердечный бизнес автомобильных гонок от дружелюбной оборотной его стороны – непринужденных бесед в барах, торгов с богатым