ее не спрашивал и почти все время молчал, и только с котом у него установились самые нежные отношения.
– А ведь мы знакомы с этим джентльменом, – сказал он, увидев кота в тот день, когда пришел в себя.
– Знакомы? – удивилась Нина.
– Я имел удовольствие встречаться с ним еще осенью, в подвале, пока его не закрыли.
– Это невероятно, – пробормотала Нина, которая сама не знала, что ее больше потрясло: его обороты речи или факт знакомства с ее недоверчивым котом. – Он никогда раньше не подходил к мужчинам – боялся.
– Вот в чем дело, – проговорил бомж, погладив кота. – Значит, ему, наверное, досталось в жизни…
В один прекрасный день он наконец ушел. Она сделала уборку, проверила, на месте ли деньги и побрякушки, и устроила себе ванну с пеной и ароматическими добавками. Потом, сидя в белоснежном махровом халате перед телевизором с чашкой чая в руках, с удовольствием подумала, что завтра идет вместе с Марго в гости, потому что давно уже нигде не была, и что наденет наконец свое новое черное платье, купленное еще осенью и ни разу не надеванное. И что когда она вернется домой, ее будет ждать чистая, уютная и, слава Богу, пустая квартира.
И только ночью, вернувшись из гостей и лежа в постели, в темноте, прислушиваясь к тишине в квартире и завываниям весеннего ветра за окном, она вдруг почувствовала, что ей почему-то стало грустно.
Наступил апрель. Она не вспоминала, не думала о нем. Правда, первое время, входя в подъезд, по привычке прислушивалась, иногда даже заглядывала под лестницу, каждый раз с облегчением убеждаясь, что его нет, а с наступлением теплых дней и вовсе забыла о его существовании. И только Вася, как ни странно, иногда напоминал ей о нем. «Ему, наверное, досталось в жизни», – вспоминала она его фразу, когда Вася, едва заслышав в коридоре мужской голос, прятался под диван.
С началом сентября зарядил дождь, и от лета остались одни воспоминания. В лужах плавали опавшие листья, а лица прохожих казались такими же унылыми, как низкое осеннее небо. Выйдя из метро, Нина раскрыла зонт и, держа его перед собой как щит, заслонялась не столько от дождя, сколько от внезапных порывов ветра, ударявших в лицо. Подойдя к дому, она сложила зонт и только тогда увидела его: он стоял у самых дверей, под козырьком, прячась от дождя. Несколько секунд она смотрела на него молча, узнавая и не узнавая и пытаясь понять, какие чувства вызывает у нее эта встреча. Что-то изменилось в нем, что-то делало его другим, но она не могла понять – что. То ли загар, то ли коротко подстриженная борода, то ли летняя одежда.
– Это вы? – спросила она.
– Здравствуйте, Ульяна, – ответил он с улыбкой и протянул ей букет сине-лиловых астр. – Это вам.
– Спасибо, – сказала она и поднесла букет к лицу. И только сейчас поняла, что другим его делает не загар, не одежда и не кажущийся более ярким цвет глаз, а улыбка, добрая и слегка насмешливая.
– По-моему, осенние цветы не пахнут, – заметил он.
– Ничего. Зато это мой любимый цвет.
– Правда?