встречается с ним взглядом: он видит ее глаза и вдруг начинает понимать, что… Какой бред! Нет уж, пусть себе живет спокойно, если может. А она постарается как можно скорее об этом забыть.
Нина старалась держаться, но на этом несчастья не кончились: пропал Вася. Он не появился ни накануне вечером, ни утром, ни в середине дня. Она несколько раз выходила искать его, даже заглянула в подвал. К вечеру опять полил дождь, и Нина, взяв зонт, снова вышла из дому и снова обошла все подвалы и обшарила кусты. И снова безрезультатно.
Но и это было не все. Уже глубокой ночью, лежа в постели, она услышала в кухне, а потом и в коридоре слабый шорох. Сначала она подумала, что это Вася и что она, задремав, просто не услышала, как он вернулся. Она позвала его, но никто не пришел на ее зов. Тогда она протянула руку и зажгла свет. На пороге ее комнаты, как символ и предвестник беды, сидела большая серая крыса, и ее маленькие черные глазки в упор смотрели на нее.
Часть вторая
Начался октябрь. По-прежнему шли дожди, и, хотя было довольно тепло, все жили ожиданием зимы. Вася не возвращался. Нина почти перестала спать, потому что каждую ночь прислушивалась к малейшим шорохам за окном и иногда даже выходила в темноту, под дождь, потому что ей постоянно мерещился под балконом его голос.
Из дому она выбиралась только для того, чтобы съездить на работу, и Марго не удавалось выманить ее даже в театр, который она так любила. «Твой кот никуда не денется, – говорила она. – Если он придет, то придет и без тебя: окно же открыто. А тебе надо немного проветриться – на тебя страшно смотреть».
Но Нина отказывалась. Вечерами она включала телевизор, чтобы, как она говорила, немного «утешиться» или «забыться», но забыться не удавалось: «Вас приводят в ужас некрасивые капиллярные сетки, покрывающие ваши ноги?» Или: «Вы устали от изнуряющей борьбы с целлюлитом?» – страшным голосом вопрошал с экрана мужской голос. Она немедленно переключалась на другой канал, чтобы посмотреть фильм, и перед началом заэкранный голос торжественно возвещал: «Спонсор программы – мягкое слабительное средство “Фрилакс”». «Спасибо еще, что не цианистый калий», – думала Нина и выключала ящик: настроение было испорчено.
Ей во всем мерещились мрачные предзнаменования.
Как-то в метро на эскалаторе какая-то женщина переспросила ее, как называется агентство, рекламировавшее по радио недорогие туристические путевки. «Извините, – ответила Нина, – я не расслышала: то ли “Миома”, то ли “Фиброма”», – и даже не заметила, как собеседница отшатнулась от нее.
В один прекрасный день ей самой положили в ящик рекламный проспект. На первой странице большими красными буквами было написано: «Отдых на Голгофе». В другой раз она бы от души посмеялась, но сейчас только мрачно проговорила: «Интересно, как они себе это представляют?» – и выбросила из ящика очередную порцию ненужной бумаги.
Дальше стало еще хуже. Она начала бояться оставаться в квартире ночью. Стоило ей немного задремать, как она почти тут же просыпалась, оттого что в прихожей явственно