и смерть, – мрачно сказала Фрэнни.
Фрэнк все не мог прекратить звенеть своими тарелками, он был слишком возбужден.
– Господи, Фрэнк, – сказала Фрэнни. – Перестань, пожалуйста.
– Извините, – сказал он нам. А когда мы были уже ближе к дому, он сказал: – Спасибо.
– Спасибо вам тоже, – сказала Фрэнни. – Обоим вам, – добавила она, пожимая мне руку.
– Вы знаете, а я действительно педик, – пробормотал Фрэнк.
– Я догадывалась, – сказала Фрэнни.
– Все нормально, Фрэнк, – сказал я, поскольку – что еще может сказать брат?
– Я хотел сказать вам об этом, – признался Фрэнк.
– Это был очень изысканный способ сказать об этом, – заявила Фрэнни.
И даже Фрэнк рассмеялся. Думаю, я слышал, как Фрэнк смеется, впервые с тех пор, как мы обнаружили на четвертом этаже отеля «Нью-Гэмпшир» наш «сортир для эльфов».
Иногда мы гадали: а что, если жизнь в отеле «Нью-Гэмпшир» всегда такой и будет?
Важнее было другое: кто будет останавливаться в нашем отеле после того, как мы туда переедем и откроемся. По мере того как это время приближалось, отца все больше и больше тревожили сомнения: во всем ли верна его теория превосходного отеля? Он увидел по телевизору интервью с директором швейцарской школы гостиничного менеджмента. Тот заявил, что секрет успеха состоит в том, как быстро новый отель сумеет наладить систему предварительного бронирования.
«Предварительное бронирование» – написал отец на картонке от недавно распакованной сорочки и прикрепил картонку к холодильнику в нашем доме, который скоро станет чужим.
– Доброе утро, предварительное бронирование! – приветствовали мы друг друга за завтраком, чтобы подразнить отца, но он относился к этому довольно серьезно.
– Вот вы все смеетесь, – сказал он нам однажды утром. – А у меня уже два есть.
– Чего два? – спросил Эгг.
– Два предварительных бронирования, – таинственно сказал отец.
Мы планировали открыться в уик-энд во время игры с Эксетером. Мы знали, что это и будет первое «предварительное бронирование». Каждый год школа Дейри завершала свой неудачный сезон, проигрывая с внушительным счетом одной из больших школ, таких как Эксетер или Андовер. Было еще хуже, когда нам приходилось играть на выезде, на их ухоженных площадках. У Эксетера, например, был настоящий стадион; и команда Эксетера, и команда Андовера выступали в красивых формах: в те дни это были чисто мужские учебные заведения, и учащиеся на занятия надевали пиджаки и галстуки. Некоторые из них надевали пиджаки и галстуки даже на футбольные матчи, но и в тех случаях, когда они были одеты неформально, они все равно выглядели лучше нас. Мы ужасно себя чувствовали, когда видели таких школьников, одновременно чистеньких и нахальных. И каждый год наша команда вываливалась на поле и выглядела там как дерьмо и смерть, а после игры мы и чувствовали себя так же.
Эксетер и Андовер попеременно