В этом случае мы имеем дело с ситуацией:
(X не улыбается Y) = (Х не ценит Y),
где X – муж клиентки; Y – сама клиентка.
4. Психотерапевт осуществляет сдвиг референтных индексов и просит клиента подтвердить полученное обобщение. Новая поверхностная структура имеет ту же логическую форму:
(Х не улыбается Y) = (Х не ценит Y),
где X – это клиентка; Y – муж клиентки.
5. Как правило, когда клиент оказывается активным субъектом процесса, он отрицает эквивалентность двух высказываний:
(X не улыбается Y) ≠ (X не ценит Y),
где X – клиентка; Y – муж клиентки.
Если клиент согласен с новым обобщением, психотерапевт может использовать любую из обычных техник работы с обобщением. Однако наш опыт свидетельствует, что такое происходит крайне редко.
6. Теперь психотерапевт может приступить к изучению различий между двумя ситуациями: ситуацией, когда эквивалентность имеет место, и когда эквивалентность отсутствует. В данном случае снова происходит восстановление связи между обобщением клиента и его опытом. Полностью обмен репликами выглядит следующим образом:
К. Мой муж никогда не ценит меня… Мой муж никогда не улыбается мне.
П. Всегда ли то, что ваш муж не улыбается вам/ означает, что он не ценит вас?
К. До, это так.
П. Всегда ли то, что вы не улыбаетесь своему мужу, означает, что вы его не цените?
К. Нет, это разные вещи.
П. В чем же разница?
Вторая форма обобщения, встречающегося в системах естественного языка, это глаголы с недостаточно конкретным значением. Рассмотрим три поверхностные структуры:
(154) Моя мать обижает меня.
(155) Моя сестра пнула меня.
(156) Подруга коснулась губами моей щеки.
Представляемый образ в каждом следующем предложении становится все более конкретным и ясным. Так, в первом примере обида, нанесенная матерью, могла быть как физической, так и «психологической»: она могла быть нанесена ножом, словом или жестом – все это совершенно не конкретизировано. Во втором предложении конкретно указано только, что действие произведено именно ногой, при этом сестра могла пнуть говорящего правой или левой ногой, а в какое место пнули говорящего, также неизвестно. В третьем примере образ становится еще более конкретным – указано, каким образом подруга прикоснулась к говорящему (коснулась губами), указано место, где произошел контакт (щека). Заметим, однако, что длительность контакта не указана, также не конкретизировано, резким он был или, напротив, мягким.[38]
Каждый известный нам глагол в какой-то степени недостаточно конкретен. Четкость и конкретность образа, представляемого данным глаголом, детерминирована двумя факторами:
1. Значением самого глагола. Например, глагол «целовать» более специфичен, чем глагол «касаться». Слово «целовать» обозначает определенную форму касания, а именно: касание губами.
2. Объемом информации, содержащейся