Конечно, он уже не такой теплый и ласковый, как летний, но он все равно хороший, когда ты рядом.
– Можем узнать сейчас романтичность моей…души, – Харон смотрел на нее.
– Ну чего ж мы тогда ждем? Пойдем скорее! – Вика схватила его за руку и поспешно пошла к Садовому кольцу.
Они шли в обнимку, перебирая ногами затоптанное временем Садовое кольцо. Дождь еще капал, но уже готовился покинуть не прошибаемую парочку. Люди бегали с зонтами, постоянно натыкаясь друг на друга спицами. Вике было на все наплевать! Дождь. Снег. Люди. Мир. Планета. Да и был ли смысл на все это обращать внимание? Все это жило в своем круговороте. Жило оно и до Виктории, будет жить и после. Единственное, чего у нее не было и вряд ли будет после – это мужчина. И он шел рядом…пока.
– Неужели тебе не захотелось присмотреться к человеку, с которым у тебя был обед? – спросил Харон, которого мучало любопытство.
– Спрашивать – откуда ты знаешь – глупо… Наверное, потому что человек мне не понравился, я ничего к нему не чувствую и единственный мужчина в моей голове – ты.
– Это я знаю, детка. Но, как бы тебе сказать… Он же человек… С ним у тебя больше шансов жить как человек.
Вика остановилась, подошла к Харону и с неописуемым страхом и отчаянием посмотрела ему в глаза.
– Скажи мне честно, Харон. – Тихо попросила она. – А будет ли у меня возможность после той ночи с 26 на 27 сентября, жить нормально хоть с кем-то? Смогу ли я когда-нибудь полюбить человека так, как я люблю тебя? И сможет ли он дать мне то, что даешь ты? Харон, скажи мне, не молчи!
– Ты ставишь на себе крест? 16 сентября 2015 года тебе будет всего двадцать три года, а ты говоришь о будущем и о своих способностях любить?
– Я не хочу ставить крест, но я реалист. Ты – самое прекрасное, что случилось со мной за всю мою жизнь. Я ни о чем не жалею и уж тем более, я не собираюсь жалеть о твоем появлении.
– Знаешь, детка, мне еще придется немного пожить среди людей, прежде чем ответить тебе сейчас…. Я, честно, не знаю, что сказать, что я должен сказать…
– Не надо говорить то, что ты должен. Что тут? – Виктория дотронулась до его груди. – Что тебе говорят тут?
Харон молчал. Слезы. На глаза наворачивались слезы. Вика ждала ответа, как манну небесную.
– Я…
– Только правду, Харон. Скажи мне правду, что ты чувствуешь здесь? – первая слеза упала на щеку и поспешила убежать вниз, слиться с дождем.
– Правду? – уточнил демон. – Ничего. Я ничего не чувствую здесь.
Демон убрал ее руки. Вика поджала нижнюю губу, борясь с подступающими слезами. Она взяла его за руку и поцеловала пальцы, прижимая теплую ладонь к своей щеке.
– Ничего…Но я сделаю все, чтобы то, что сейчас внутри твоей груди наполнилось человеческой жизнью, чтобы ты услышал, с каким трепетом бьется сердце, когда видишь глаза человека, испытывая к нему неподдельные чувства. Я научу тебя чувствовать, Харон, научу. Только не сопротивляйся.
– Я понял тебя. Я не против. Пытайся. Только не позволяй им капать, ладно?
– Ты