ласкающее тепло. Смех и улыбка. Краем глаза Васька изучала мужчину и постепенно начала сходить с ума от уже проснувшейся похоти. Ей были безумно приятны прикосновения и взгляды. Иногда он так смотрел на нее, что ей вечно хотелось ощущать этот чарующий взгляд.
А через минуту демон сладострастия услышал мысленную мечту о поцелуе… Их губы слились в страстном поцелуе и, единственное, что успела понять Василиса, что никогда в жизни она не испытывала таких чувств при поцелуи.
Ни один из них не думал о Виктории. Демон чувствовал себя превосходно. Конечно, энергия от поцелуя была незначительной, но вполне себе питательной. Харон понял, что ему нравится целоваться и спать с женщинами в реальности больше, чем во сне. Они такие живые и энергичные, такие отзывчивые и чувствительные! Он и сам чувствовал свое либидо по-другому, намного мощнее.
А Василиса вообще ни о чем не могла думать в объятиях искусителя, кроме него самого. В отличие от Виктории, у нее было много мужчин, но такой – впервые. Она просто поддалась животному инстинкту и своему безнравственному «хочу». Она не останавливала напористого мужчину. Не хотела. Более того, ей хотелось большего и единственное, о чем она сожалела, пока его руки обнимали ее талию под кофтой, так это то, что они не в спальне. От нее отказа бы не последовало.
– Я еле сдерживаюсь, чтобы не разорвать эту дурацкую одежду в клочья и не… – Харон снова вернулся к поцелую.
Он уже рассматривал, какие яростные и дерзкие картины плыли в фантазии Василисы. Ему нравились эти картины и их вопиющее содержание. Но он отдавал себе отчет в том, что происходит: его сдерживали от разрыва одежды не люди и обстановка, а цена и плата. Василиса ни чем не отличалась от среднестатистической дамочки, которую мог ублажать Харон. За свои услуги обычно он забирал жизнь! Рано или поздно ему пришлось бы остановиться.
И когда Харон, наконец, угомонил свою страсть, дав своим губам отдых, Василиса увидела лицо Виктории перед глазами.
– Харон, – прошептала она испуганно.
– М, – промычал он в ответ, пододвигая девушку к себе ближе.
– Что мы делаем?
– Мы делаем то, что хотим оба.
– А как же Виктория? Вы же любите друг друга и ты позволяешь себе такое поведение?
Демон слегка был удивлен внезапной и совершенно неожиданной претензией, но улыбку с лицу убрал.
– Ты мой сладкий, лакомый кусочек… – прикасаясь к ее лицу, прошептал он, – мне просто захотелось сделать то, что я сделал. Более того, я уверен, и даже не спорь, что тебе, еще больше, чем мне, захотелось, чтобы я сделал то, что сделал.
– Твоя правда! – Василиса улыбнулась, положив голову ему на плечо.
– Я знаю. И еще я знаю, что окажись мы в более уютном месте, мы бы не остановились, да?
– Я бы уж точно нет…Ты не такой как все, но я думаю о Виктории…Она моя подруга и то, что мы сделали называется предательство. Ей нельзя говорить об этом. Слышишь меня?
– Почему? – искренне удивился Харон.
Василиса вытаращилась на мужчину. Удивлению ее предела не было.
– Ты