защищал от воздействия внешних факторов и окружающей среды. Что-то неестественное и пугающее, но такое близкое и романтичное.
– Любовь моя… – тихо сказала Вика, прикасаясь к его рукам.
Его тепло и прикосновения она узнала бы из миллиарда.
– Я хотел сделать сюрприз – ответил он, обнимая ее одной рукой, другой все еще закрывая глаз. – А ты такая проницательная. Ну хоть бы притворилась, что ты понятия не имеешь, кто сзади.
– Но я же прекрасно знаю, что это ты и никто другой. Я не хочу никого другого на твоем месте.
Пока Харон скрывал рукой от девушки происходящее вокруг, он прекрасно чувствовал, как ее мысли бегут по его нервным импульсам, как въедаются ему в голову и как радость и самодовольство просыпается от содержимого мыслей. Он уже почти привык к чувствам девушки, к тому, что для нее он был кем-то вроде бога. И с каждой секундой ему все больше и больше это нравилось.
Он развернул девушку к себе и поцеловал губы, безмолвно шепчущие о любви. И вкус поцелуев с этой женщиной ему тоже нравился все сильнее и пленительнее.
– На нас смотрят люди. – Виктория слегка отстранилась от настойчивого мужчины. – Это не хорошо. Ты же знаешь.
– Знаю. Но ничего не могу подделать с собой. Я слышу, о чем ты думаешь. Я вижу, чего хотят твои тело и губы. Неужели, ты думаешь, что они беспокоятся о людях? Вот это место, голова твоя, беспокоится о людях, а они… губы… пальчики… руки, то тепло между твоих ножек… ничто из этого не знает, что такое люди. Им плевать на это и я согласен с ними…
Демон с новыми силами приступил к поцелуям с дикой страстью, к объятиям, из-за которых земля и небо мешаются под ногами в водородную кашицу неприятной консистенции; Виктория уже стояла у столба. Потихоньку теряя рассудок и мораль.
– Харон, – шикнула она, уже сражаясь не только с ним, но и с собой и своими желаниями.
– Я понял. Понял тебя. В начале тебе мешала романтика, теперь люди. Вам всегда что-то или кто-то мешает? Я понял, что когда закончатся «люди», начнется что-то другое, да, детка?
Харон смотрел тяжелым взглядом на свою спутницу, абсолютно не понимая, почему люди так по-дурацки устроены, что если им ничто и никто не мешает делать то, что они хотят, то они мгновенно сами себе придумывают какие-то сдерживающие факторы. Так веселее? Интереснее?
– Нет, проблема не в этом…
– В этом и только в этом. – Отрезал демон. – Я не прикасаюсь к тебе больше, когда мы вне дома, так? Я правильно тебя понимаю?
– Нет, – встревоженно покачала головой Виктория, хватая его за руку.
Демон улыбнулся, не скрывая легкой издевки в глазах.
– Нет-нет-нет, – девушка держала его руку у своей щеки, – ты не можешь лишить меня своих объятий и прикосновений.
– Подожди, ты сама себя их лишаешь, говоря мне о людях, которым наплевать на наши поцелуи. Они проходят мимо, смотря на нас как на атрибут станции, кусок экспозиции. Неужели, ты думаешь, что эти люди беспокоятся о тебе? Или… думают? Ты что! Не лишай себя ничего…я говорю тебе не только о руках.
Харон