Первой Мировой августейшая семья каталась на автомобиле, осматривая окрестности Севастополя. Доехав до Георгиевского монастыря, решили зайти поклониться местным святыням.
Посещение не было оговорено заранее, поэтому в обители поднялся в первые минуты изрядный переполох. Но почти сразу монахи решили отслужить для нежданных паломников молебен.
Однако, во время молебна среди братии, что стояла ближе к дверям, начался какой-то странный шум. Монахи взволнованно переговаривались меж собой, выходили наружу, возвращались… Вот уже келейник что-то с живостью зашептал на ухо игумену, вот уже игумен сам не на шутку разволновался.
В конце концов Государь спросил ближнего к нему монаха, что происходит.
«Здесь, в утесах, живут два схимника, – отвечал тот. – Мы не видим их годами, а о том, что они ещё живы, знаем только потому, что с условленного места исчезает выставленная для них скудная еда».
«И что же?»
«Ваше Величество, взгляните!»
Государь вышел наружу. По высокой лестнице неспешно поднимались два седобородых старца в схимнических одеяниях.
Молебен длился, но взволнованные перешёптывания сменились благоговейной тишиной. Долго поднимались к храму две озарённые ярким таврическим солнцем чёрные фигуры.
Поравнявшись с Императором, схимники остановились. И поклонились ему в ноги.
А затем воротились в свои расселины.
Никто не мог понять – откуда схимники могли узнать о приезде Государя? Отчего почтили его глубоким поклоном?
А ведь всё уже было, по сути, ясно. Общество так явно, так безумно и бездумно предавало помазанника Божия. Общество вступало на дорогу, ведущую к Ипатьевскому особняку.
Горько сознавать, что оно не свернуло с этой дороги до сих пор. Сколько встречаем мы в ежедневной нашей жизни людей, искренне считающих себя православными, но хулящих царственных мучеников, «не признающих» прославления? Нервы наши не выдерживают, мы начинаем горячиться, мы гневаемся – вместо того, чтобы учиться любить у тех, кто умер за всех нас – в равной мере за слепых и за зрячих.
Об исторической вине стран Балтии перед Россией
Мы, русские, конечно, не злопамятны. Хорошая черта, возразить нечего. Незлопамятностью своей мы показываем миру, что душа нашего народа остаётся христианкой, даже если сам народ погряз в атеизме или языческих суевериях. Однако весьма важно видеть черту, за которой незлопамятность переходит в иное свое качество – в беспамятство. А это уже – никакая не добродетель.
Маленькая, но гордая Латвия решила выкатить нам счёт за «оккупацию», раз эдак в пятьдесят превышающий её собственный годовой бюджет. Как бы это было анекдотично, имей мы хоть чуточку больше исторической памяти. В наших СМИ неоднократно поднималась тема зверств этих самых фашистских ветеранов, что разгуливают сейчас в наградах Третьего Рейха там, где за ношение наград победителей