вспоминая все последние программы, где они выступали вместе. Даже мальчишки из хора прекрасно знали друг друга. И наконец прибыл режиссер. По-моему, он тоже гомосек.
– Нили, послушай… – сказала Энн, пытаясь скрыть свое раздражение. – Пожалуйста, говори о деле, что же все-таки c тобой приключилось?
– А я что делаю? Ни малейшей подробности не опускаю. Итак, величаво, как королева Англии, вошла Хелен Лоусон. Режиссер представил ее всем присутствующим как исполнительницу главной роли в спектакле и звезду всей программы. Он сделал это так торжественно, как будто рассчитывал, что мы сейчас все встанем и запоем «Звездно-полосатый стяг», наш гимн, или что-нибудь в таком же роде. Затем он подвел ее к нам и стал представлять ей тех, c кем она еще не была знакома. Когда очередь дошла до нас… – Тут Нили запнулась, и глаза ее вновь наполнились слезами.
– Ну так что? – настойчиво спросила Энн.
– Она кивнула Дику и Чарли в знак приветствия, а на меня даже и не взглянула, как будто меня там вообще не было. Скажу тебе, Энн, от нее так и веет холодом, как от айсберга. Потом она сказала, обращаясь к Дику и Чарли: «Ах да! Вы и есть те самые „Гаучерос“. Нам c вами придется вместе танцевать, и, поскольку вы будете меня крутить и подбрасывать, вам теперь надо получше питаться, особенно есть побольше шпината».
– Крутить и подбрасывать они, получается, будут ее?
– Вот именно. Ее, Хелен Лоусон. Но тут я встала, поздоровалась c ней и сказала, что в «Гаучерос» выступают трое, я одна из них и зовут меня Нили. Даже не взглянув на меня, она повернулась к режиссеру, сказала, что, по ее мнению, этот вопрос уже давно решен, и отошла от нас. Затем, минут через пять, режиссер отозвал Чарли в сторону, и они некоторое время о чем-то шептались. Похоже было, что режиссер собирается его выгонять, а Чарли оправдывается. Потом Чарли подошел ко мне и сказал: «Знаешь, Нили, они выбрали нас не для того, чтобы мы исполняли наш танец. Они хотят сделать комедийный номер-пародию на наш танец. Все действие происходит как бы во сне, и в этом сне мы должны будем подбрасывать героиню, то есть Хелен Лоусон».
– А что будет c тобой? – возмутилась Энн. – Ты же подписала c ними контракт.
Нили отрицательно покачала головой:
– Наши контракты всегда подписывает Чарли. И на этот раз в нем указывалась сама группа «Гаучерос», а не каждый исполнитель в отдельности. Контракт был заключен на пятьсот долларов в неделю. Из них по двести получали Чарли и Дик, а последняя сотня доставалась мне. Теперь Чарли обещает, что я все равно буду получать свою сотню, даже не выступая. Но я ему больше не доверяю. Если он сейчас так легко меня вышвырнул, неужели я поверю, что он будет мне платить? Кроме того, чем же я теперь должна заниматься? Сидеть в этой паршивой комнате и хандрить? Ведь я никого больше не знаю, всю жизнь я только и делала, что выступала.
– Да, ты права, все это действительно ужасно, – согласилась c ней Энн. – Но, знаешь, я могу понять, в каком затруднительном положении оказался и Чарли. Если они только сегодня заявили ему о твоем неучастии,