лицом, за городом, в дубовой роще…(взволнованно). Почему он там лежит? Он что, мёртвый или пьяный? (пауза). Он слушает Пульс Земли? Зачем он столько дней слушает Пульс Земли? Больше некому, что ли, этим заниматься? (пауза). Поняла… Наш Федя теперь стал Вселенским Провидцем и теперь он – Великий Гуру и его имя Шри Каримандра! Непостижимо! Что? Не надо его больше искать? Поняла. Он придёт сам с толпой Святых и… с корзинкой грибов. Вам тоже больше звонить не следует? Ясно. Вы уезжаете на Священную Конференцию в Бомбей… на пятнадцать лет. Хорошо (торжественно и громко). Да будет благословен Ваш Священный путь, о Величайшая из Величайших! (кладёт трубку). Наш сын теперь Великий Гуру и Провидец с несравненным именем Шри Каримандра. Скоро он придёт сюда в окружении Святых и Приближённых к Самому Заратрусте! Трепещи, мелкий психиатр города Москвы!
Роман Павлович (уныло, но с восторгом): – Вот это бабка! Она не только увела тебя за крупные «бабки» чёрти куда, но и, по сути, спустила твои куриные мозги в унитаз. Вот и всё твоё университетское… историческое образование! А тётка эта даже не Сусанин, а Великий Сусанище! И никогда и нигде ты её теперь не найдёшь!
Раиса Фёдотовна: – Почему?
Роман Павлович: – Потому что она, как Святой Дух – всюду и… нигде.
Раиса Фёдотовна (озабоченно): – Надо бы, Роман Павлович, где-то подзанять денег, чтобы с почётом встретить Великого Шри Каримандру и его Священную Свиту.
Роман Павлович (задумчиво, с сарказмом): – Это… если их человек десять, допустим, и у каждого в руке по корзинке грибов, килограммов по десять весом… Итого – центнер, а может, и больше, маслят и подберёзовиков. Да мы, Раечка, обогатимся! (разочарованно). Впрочем, нет. Расходы намного превысили доходы. Теперь будем считать каждую морковку на даче, а по ночам совершать набеги на соседские участки.
Роман Павлович берёт в руки гитару, ведь он так и остался сидеть на тахте. И снова звучит песня в его исполнении:-
– Я по тебе тоскую, плачу,
В конец тоска меня сожгла.
Я пригласил тебя на дачу
Открыть сердечные дела.
Но ты, почувствовав свободу,
Сказав: «За мною не глазей!»,
Пошла бродить по огороду.
Как будто тут тебе музей.
В огороде, во саду
Я следы твои найду.
Повод, вроде бы, не тот,
Но пойду я в огород.
Огород – святое дело,
Все начала и концы.
Прослежу я, чтоб не съела
Ты на грядках огурцы.
Тебя не осудил я строго,
За всё простил, в конце концов.
Два огурца – не так уж много,
Не ешь ты больше огурцов.
Сижу с тобой, наполнен грустью.
Вокруг такая тишина.
Ты шепчешь мне: «Ещё пройдусь я».
Так огурцам придёт хана.
В огороде, во саду
Я следы твои найду.
Повод, вроде бы, не тот,
Но пойду я в огород.
Огород – святое дело,
Все начала и концы.
Прослежу